Я ощутила отголоски нетерпения в глубине души — Зуиласу также не нравилось это тревожное ожидание.
— Я просто хочу покончить с этим, — вздохнула Амалия. — Тогда мы сможем сосредоточиться на Амулете Vh’alyir и портальной магии.
— И еще Ксавьер, — добавила я, предпочитая не думать об отправке Зуиласа домой.
Она пониже натянула вязаную шапку, этот жест почти скрывал оценивающий взгляд, который она бросила на меня:
— Ты сначала хочешь разобраться с Ксавьером, а только потом пытаться открыть портал, чтобы отправить Зуиласа домой?
— У нас нет никаких шансов против Ксавьера и Нашивера без Зуиласа.
— Это правда, — признала она.
— Ты думаешь, я затягиваю процесс отправки его домой? — раздражённо спросила я. — Если ты не помнишь, то я не пыталась помешать ему использовать портал Сула. Я говорила ему уходить.
— Я всё помню, — Она взглянула на меня, затем решительно посмотрела на перекрёсток, на котором только что загорелся светофор. — Я понимаю, что Зуилас важен для тебя, но… слушай, не волнуйся, ладно? Но не думаешь ли ты, что твоя привязанность к нему имеет не совсем здоровую природу?
— Чего? — огрызнулся я.
— Твои родители умерли менее года назад, и ты осталась практически одна. Сначала я совсем не помогала тебе, не так ли? Что, если ты… используешь его в качестве эмоционального заменителя, чтобы справиться со своими чувствами потери и одиночества?
Мой живот неприятно скрутило:
— Ты обсуждала меня со своим терапевтом, или как это понимать?
— Нет! — Она засунула руки в карманы. — Я просто прочитала несколько сообщений в блогах о горе и взаимозависимости.
— Ты думаешь у нас с Зуиласом взаимозависимость?
— На самом деле, нет. Это не совсем то. Я просто пытаюсь понять, что с тобой происходит.
Я уставилась на неё.
— Я же волнуюсь! — добавила она, защищаясь. — Ты всегда смотрела на Зуиласа в розовых очках, как будто он очаровашка, а не пугающий монстр. Ты кормила его печеньем и читала книги ещё до контракта.
— Я не читала для него.
— А теперь выяснилось, что твой чёртов контракт даже не работает! Тебя это не беспокоит? Почему он все ещё не прикончил никого из нас?
Мои ладони легли на то место, где под курткой было инферно:
— Потому что он обещал.
— Пообещал, — Она выделила это слово. — Ну вот снова, Робин. Он не ангел-хранитель, у которого есть демонские рога.
— Я так и не говорила. Если ты думаешь, что он такой ужасный, тогда объясни, почему он всё это время сдерживал своё обещание защищать меня? Даже когда его чуть не убили?
Она открыла и закрыла рот, как выброшенная на сушу рыба.
— Мы вернулись за тобой, помнишь? — тихо сказала я. — Он мог бы сбежать от īnkav, если бы продолжал бежать, но он вернулся, чтобы спасти тебя.
Она фыркнула:
— Хорошо. Ладно, ты права. Я не должна опираться на стереотипы, когда речь идёт о нём.
Болезненная тяжесть в груди уменьшилась.
— Но, — решительно добавила она, — это не меняет того факта, что он по-прежнему демон, и не думаю, что ты хотела бы чтобы его демонический член был рядом с тобой.
Я шокировано отшатнулась, мое лицо мгновенно запылало.
— Поверь мне, Робин, — сказала она, кивнув. — Девственницы смотрят на всё через призму невинности, но это не всё сладости да розы, особенно когда…
— Я не девственница.
Слова эхом разнеслись по автобусной остановке. Осознав, что я только что выпалила, я зажала рот ладонью.
Амалия на секунду задумалась, а затем фыркнула:
— Ох, прошу тебя. Ты самая девственная девственница, которую я когда-либо видела. Я всегда знаю, когда в твоих книгах начинается пикантная часть, потому что ты сразу же краснеешь.
— Это не так! — Я стиснула зубы, молясь, чтобы Зуилас ничего этого не заметил. — Я встретила парня в классе истории, и мы встречались семестр. — Мои щёки разгорелись ещё сильнее. — Мы парочку раз переспали.
— Парочку, — с сомнением повторила она. — Тебе понравилось?
— Ну… наверное?
— Это означает, что это было не очень, — сухо сказала она. — Почему вы перестали встречаться?
— Ну, он заканчивал философский факультет.
— Ни слова больше, — Она покосилась на моё красное, как свекла, лицо. — Тогда почему ты такая ханжа?
— Я не ханжа! Я просто… просто стесняюсь, — Я скрестила руки. — В любом случае, я знаю, что такое с-секс, хорошо? Тебе не нужно просвещать меня.
Она засмеялась над моей неспособностью выговорить слово «секс», не запинаясь: