Я молча поднялась со своего места, развернулась к галерке и, скрестив руки на груди, поинтересовалась:
— Ну и кто у нас там такой смелый?
Все знали, что помолвочный договор нам с Нороном поперек горла. Даже ректор не вызывал меня к себе на ковер за недавно попорченное казенное имущество. А учитывая, что Норон — самый сильный маг в академии, вряд ли бы кому-нибудь захотелось с ним побеседовать на эту тему.
Но я-то несильный маг. И Норон меня защищать не будет. А потому некоторые особенно борзые подумали, что им можно меня задеть. И ладно бы это был кто-то из контуженых фанаток моего жениха, нет! Это был другой не менее неприятный тип, которого я отшила со всеми ухаживаниями еще на первом курсе.
Было в нем что-то такое неприятное, я даже не могла толком сформулировать что. А сейчас к этому неприятному добавилось еще и объективное — ну правда, задирать меня на предмете, где я вхожу в состав лучших студентов, это ж какой объем серого вещества надо иметь?
— У меня предложение! — внезапно в зарождающийся конфликт втиснулся Норон. — Давайте устроим им математическую дуэль!
Я посмотрела на ледяного, как на идиота. Он бы еще предложил мне отпинать котенка — сравнение сил примерно одинаковое.
— Знаете, Норон, мне нравится ваша идея, — поддержал педагог. — Хартман, Зейв, к доске. Будете на скорость решать одно и то же задание. Кто первый закончил, тот получает зачет.
Я презрительно фыркнула и с самым гордым видом прошагала к доске, вооружилась мелом и демонстративно проигнорировала недовольный взгляд соперника.
Педагог щелкнул пальцами, после чего на моей половине доски отобразилась трехэтажная формула, и скомандовал:
— Начали!
14
Зейв тут же застрочил что-то на своей части доски. Аудитория перешептывалась, наблюдая за происходящим. Педагог периодически шикал на тех, кто пытался подсказать моему сопернику. Я же с задумчивым видом уставилась на формулу, крутя кусочек мела между пальцев. Время шло. И вот, спустя четверть часа кое-кто не выдержал:
— Хартман, ты издеваешься?! — воскликнул мой ледяной жених с каким-то подозрительным отчаянием, будто только что сделал ставку.
— М-м-м? — протянула я, не отрывая взгляд от формулы.
— Ты что, дашь этому напыщенному придурку получить зачет?! — продолжал негодовать Норон.
— Ну я же позволила другому напыщенному придурку испортить мою незамужнюю жизнь, почему бы не позволить этому? — флегматично спросила я, не оборачиваясь.
«Этот» напыщенный придурок рыпнулся в мою сторону, потом покосился назад на «другого» напыщенного придурка и с видом самым зверским вернулся к математическим изысканиям.
— Хартман, ты ставишь меня в очень неудобное положение!
— Да? — искренне изумилась я, продолжая смотреть на формулу. — Филеем кверху, что ли?
Аудиторию сдавленно хрюкнула, температура в помещении сердито понизилась.
— Норон, выключи дубильник, — вздохнула я, занося мел над доской.
Температура откатилась к нормальной, я задумчиво закусила губу, постучала каблучком и отняла мел, так ничего и не написав.
— Хартман, ты что делаешь?! — взвыл ледяной таким тоном, что я поняла — точно устроил тотализатор, подлец.
— Я — решаю уравнение, а ты — мне мешаешь, — охотно пояснила, не оборачиваясь. — Впрочем, как обычно.
Ответом мне были глухие стенания человека, который только что проиграл все свое наследство. Я с некоторым удовольствием отметила, что мне приятно доводить бедолагу до отчаяния и что если он действительно поставил на меня, половину придется отжать в фонд снятия ледяного стресса.
Рядом с характерным стуком мой соперник поставил точку, раскрошив остатки своего мела.
— Готово! — воскликнул Зейв.
Я с любопытством глянула на вычисления парня, которые привели его к результату «единица» и, хмыкнув, отвернулась к своей пустой доске.
— Неверно, — спокойной констатировал педагог.
— То есть как это? — возмутился Зейв.
— Очень просто. В наипростейших ошибках.
— А их что, несколько?! — поразился мой соперник.
— Возможно, — уклончиво ответил педагог. — Но пока Эмбер не дала ответ, у тебя еще есть шанс исправиться.
— Нет у него шансов, — равнодушно проговорила я. — Чтобы заметить первую ошибку, нужно кое-что посолиднее среднего балла.
Парень сердито засопел и принялся усиленно искать ошибку. Но я не понимала, почему он сердится, ведь первая ошибка заключалась в методе решения, и он был выбран неверно. Но поскольку задача нетипичная, то и общих знаний по предмету было недостаточно.