— Артимий, помогите мне, будьте так любезны.
— Что делать? — Арт не спешил вскакивать и бежать, куда сказали. Это не могло не восхитить. Какая сила воли! Невероятно.
— Поднять Ани, пока я перестелю кровать. Осилите? — То, что молодой человек не спешит на помощь, ее так же озадачило, как и меня. Слишком Лу привыкла, что любой ее вопрос воспринимали как указание к действию. Даже если указаний еще не было. Потому подруга и решила добавить нечто похожее на вызов. Уж слабаком-то ни один мужчина не хочет выглядеть в глазах женщины.
— Как скажете, — изобразив легкий поклон, парень в два шага оказался возле кровати. А спустя полтора вздоха со мной на руках вернулся в кресло. Я потеряла дар речи, а Лу только что-то хмыкнула себе под нос. И как это понимать?
— Арт, — прочистив горло, шепотом обратилась я к парню.
— М? — Будто ничего такого. Все как всегда. И я не сижу у него на коленях.
— Опусти меня в кресло. — Почти прошипела. Не то чтобы я была зла. Скорее, взволнованна от такого поворота событий.
— Ты и так тут. — Наши перешептывания были отлично слышны. Вон как у кое-кого уши чуть ли не торчком стоят.
— Это неприлично!
— Чем же? — Ему что, весело? Отстранилась, пытаясь прочитать, угадать по выражению лица, глаз, что этот… сын моего друга задумал. Сделала большие глаза, скосила взгляд на подругу. Это парня развеселило еще больше. — По-моему, очень удобно, нет?
— Нет! — вспылила я. Сама себя не узнаю. С некоторых пор я стала способна на такие эмоции, о которых ранее только читала в любовных романах. Каюсь, но свободное время я уделяла отнюдь не науке, а романтичным историям, где любовь, такая, какой я ее вижу для себя, все-таки существует. И не только для красавиц, вроде той же Ирги.
— Ладно, нет так нет. — Усадил меня аккуратно в кресло, а сам отошел к окну. Я его что, обидела? Ерунда какая-то. Ему же радоваться надо. Я тяжелая. И сама ситуация. О, будь я покрасивее и помоложе, нас вместе с креслом отправили бы сразу же под венец. Это же верх неприличия — сидеть у мужчины на коленях! Не каждая замужняя решилась бы на подобное, а тут…
— Можете ее вернуть на кровать, — обратилась подруга к Арту. Не глядя на меня, Артимий переместил мое бренное тело в постель и заботливо подоткнул одеяло. Мы с Лу переглянулись, а я непонимающе пожала плечами. Один Всевидящий знает, что творится в голове этого мальчишки. Ведь я его помню еще с красивым бантом у шеи и бьющим окна из рогатки. Разумеется, нечаянно. Целился, как мне помнится, Арт в муху.
Над палатой нависла тишина. Парень вернулся к окну и молча что-то там рассматривал. Лу раз за разом мне подмигивала и строила странные рожицы. Которые я не понимала и раз за разом пожимала плечами.
— Ай, — махнули рукой на меня, — где запропастился Клавдий? Пойду поищу его.
И ушла. А тишина решила взяться за мои нервы и вытрясти из меня остаток души.
— Арт?
— М?
— Что… — А потом резко передумала. Пускай обижается, сам придумал из-за чего, сам придумает и как «простить». — Что там с Марсеном?
— Увиделись. Сделал неофициальный запрос на встречу, он пригласил меня в свой дом. Я озвучил наше предложение. — Замолчал. Будто слова подбирает. Или решил помучить. — Он согласен, но есть несколько поправок.
Я выдохнула от облегчения. Согласен! О, поправок?!
— Каких поправок?
— Во-первых, он желает сделку провести с тобой, без участия поверенных. Во-вторых, изъятую силу ты должна сама перевести в него. Ну и последнее, он настойчиво требует того, чтобы ты стала его личным куратором силы.
— Тьма! Темная, черная, всесильная, прорывающая…
— Я так понимаю, ты против?
Он верно понял. Но взгляд, излишне пристальный, вызвал во мне волну некоего неразумного приступа стыда. Не знаю, чего именно я стыдилась. То ли того, что от одной мысли остаться наедине с Марсеном мне становилось дурно. Не то от того, что я излишне хорошо помню свои, хоть и навеянные, но фантазии. Слабость? Страх? Трусость? Вожделение? Глупости! Все — глупости!
— Нет. — Подняла голову и посмотрела молодому человеку прямо в глаза. — Без проблем. Обучение, стоит оговорить, будет только с осени и согласно учебным графикам.
Кивнул.
— Хорошо. Тогда я подготовлю контракт. Буду недалеко, в кабинете отца. Если что — зови.
— Да, давай, я жду.
Как будто у меня есть выбор. Студиус ловко загнал меня в тупик. Или это получилось само собой? Откуда ему знать, что у меня язык не повернется признаться Арту в том, что я не могу быть с Марсеном в одном помещении. Даже на полкапли.
И зачем ему эти требования? Что там? Наедине сделка? Хорошо, допустим, у него нет человека, поверенного, которому можно доверять так, как я доверяю Арту. Кураторство? Тоже объяснимо. Единственная темная на университет. Теперь одна как профессор, темных же с Марсеном — двое. Но зачем личная передача? Хотя чего это я? Если нет поверенного, то и с друзьями… а семья? Неужели не доверяет? Странно. Но… других объяснений я не вижу. Или это наказание? Хм.