Вот это да! Лесли была взволнована. Такой удачный старт! Как давно она мечтала о подобной возможности! И ей впервые стало страшно. Казалось, она не справится: центральные каналы славились жесткими требованиями, и акулы, обитавшие в их водах, могли сожрать ее с потрохами. Но все же… Мы еще поглядим, кто кого!
Она набрала номер Натали. Пальцы дрожали.
– Ты хоть понимаешь, что означает такое выгодное предложение?
– Еще бы, – откликнулась та. – Это означает, что «Ситискейп» получит свою долю на волне твоей популярности. Каждый раз, как ты будешь выходить в эфир, они будут объявлять тебя как представителя журнала.
– Чудесно! И это все, что тебя заботит? Ладно, я звоню, чтобы позвать тебя на ленч.
– Договорились, там все и обсудим. Я освобожусь в час.
– Тогда на обычном месте. – Лесли положила трубку.
Надо позвонить куче людей! Рассказать всем знакомым, поделиться своей радостью. Она вновь подняла трубку и застыла.
Хотелось позвонить отцу. Или брату. Закричать с восторгом: «Вы даже не представляете, что произошло!»
«Забудь об этом, – с горечью остановила себя девушка. – Не у всех такая семья, как у Хантера, и мои родственники не смогут разделить со мной триумф. Иногда лучше позвонить друзьям. По крайней мере они оценят твои достижения».
Пальцы сами забегали по кнопкам телефона. Трубку сняли почти тотчас.
– Девлин слушает.
Вот черт! Как это вышло? Как она могла набрать его номер?!
– Хантер?.. – спросила она и замолчала в замешательстве.
– Лесли? – удивился он. И вдруг забеспокоился: – Что-то случилось? Почему у тебя такой голос?
– Помнишь воскресное шоу? Я… со мной подписали, контракт. Понимаешь?
Он ответил не сразу, и за эти несколько секунд Лесли успела проклясть себя за то, что позвонила. Наверняка он недоумевает, почему она позвонила ему по такому несерьезному поводу.
Но в этот момент Хантер негромко произнес:
– Слушай, это же грандиозно!
– Да, – с облегчением произнесла Лесли. Глаза ее наполнились слезами.
– Надо отметить. Поужинаем сегодня! В восемь тебя устроит? Только не говори «нет», прошу тебя. Я не перенесу твоего отказа. Придется уйти в монастырь. Женский, конечно.
Лесли засмеялась:
– Ты ужасно забавный! Но тебе повезло сегодня. Я согласна.
– Знаешь, Лесли, я правда очень рад за тебя.
– Спасибо тебе, Хантер, – сердечно поблагодарила Лесли.
Он помолчал немного и спросил:
– Ты не хочешь поделиться новостью со своим отцом? – Это прозвучало ненавязчиво и мягко.
– Едва ли его заинтересует моя победа. Забудь об этом. И увидимся позже.
Она медленно положила трубку. Странное дело: она хотела позвонить самому близкому человеку, который понял бы ее волнение и восторг, она не имела в виду Хантера. Но выбор оказался правильным.
С улыбкой Лесли стала звонить друзьям и коллегам.
Хантер еще раз повторил про себя: никаких широких жестов!
Он все спланировал до мельчайших деталей. Сначала лимузин доставил их к посадочной площадке, где они пересели на вертолет, перенесший их прямо к «Монтауку» – маленькой гостинице. Она была расположена на берегу океана, и через окно проникал шелест волн. Хантер зарезервировал столик в тихом, уютном зальчике, прямо у камина, выложенного в старинном стиле. В нем уютно потрескивал огонь, а на простом деревянном столе уже стояло ведерко с остывавшим во льду шампанским.
По лицу Лесли Хантер понял, что ей нравится его выбор. Место совсем недорогое, гостиница была маленькой, посетителей здесь любили, а потому постарались придать ресторанчику свой неповторимый шарм.
Лесли, в своем изящном черном платье для коктейлей, так вписывалась в здешнюю атмосферу, что Хантер невольно залюбовался. Глаза ее светились от удовольствия, на губах блуждала улыбка.
– У меня тост, – поднял он свой бокал. – Выбей из них всю глупость в следующее воскресенье! Чтобы твоим оппонентам снились кошмары.
– О да! Этакий Фредди Крюгер, – усмехнулась Лесли и отхлебнула шампанского. Она была очень польщена вниманием Хантера к ее успеху.
– У тебя все получится, вот увидишь.
– Хорошо, наверное, когда у тебя такие родители, как твои. Благодаря их воспитанию ты веришь в себя. Не то, что я.
– Тяжело быть дочерью генерала, – понимающе сказал Хантер. – Я помню, у него всегда был тяжелый нрав.
– Давай не будем о моей семье. Я не хочу, чтобы равнодушие отца испортило мне весь вечер.
– Тогда отнесись ко мне как к своей семье. Я смогу разделить твою радость, – предложил Хантер.
– Ну да, конечно, лучшей кандидатуры не нашлось! – фыркнула Лесли.
– А кто я для тебя? Разве не друг?
– Скорее, враг, – вырвалось у нее. И она смутилась.
«Отлично, – расстроился Хантер. – С Лесли так всегда – не знаешь, где оступишься. Шаг вперед и два назад».
– Но ты же позвонила именно мне, чтобы поделиться, – сказал он с мягким упреком.
– Верно, я позвонила именно тебе.
– И благодаря этому мы оказались здесь. Разве это плохо?
– Отлично, – признала девушка. – Скажу больше: ни с кем другим я здесь и не хотела бы побывать.
Хантер улыбнулся. Что ж, спасибо и на этом.
Его улыбка что-то изменила в настроении Лесли. Пропала настороженность, с которой она смотрела на него. Разве можно сопротивляться, когда тебе улыбаются вот так? С Хантером вообще невозможно быть неискренней, говорить не то, что думаешь. Он вызывал на откровенность и принимал ее с благодарностью. Можно быть самой собой.