Сказать, что я офигел, означало в разы уменьшить все, что я испытал. Да... судя по содержимому, Шерлок Холмс мирно отдыхает в сторонке. Это же надо было так вляпаться, что называется, по самое не хочу. Теперь мне и без всяких указаний было понятно, кто такой этот неизвестный отправитель, ознаменовавший себя, как "твоя девушка из кафе". Волной накатили ярость и негодование в сторону автора этих шедевров фото-искусства и письма. Мне вспомнилось, что Сорокина одной из первых покинула класс, явно торопясь и заметно нервничая. А не по этому ли поводу она нервничала? "Правильно делала"- пронеслось в голове, и я, не раздумывая ни секунды, выбежал в коридор, откуда сразу же заприметил подлую шантажистку. Бежать дальше не было смысла, и я, достаточно громко и не без злых ноток в голосе, окликнул ее по имени. Она не сразу отреагировала на призыв, но потом, остановившись, медленно повернулась в мою сторону, выражая сильнейшее недоумение и, если мне не показалось, страх. Ждать себя я не заставил, и, наплевав на то, что отовсюду виднеются любопытствующие взгляды учеников, быстрым шагом подался к девушке, и, схватив эту последнюю за руки, поволок ее в свой кабинет. Да, это было глупо, да, я полный идиот, но все эти доводы не имели надо мной никакой власти, в особенности потому, что разум был пленен злостью, а осознание окружающей среды поблекло на фоне той же злости. В кабинете это плотоядное чудовище, то бишь злость, никуда не делось, но, ощутив себя в замкнутом пространстве, разрослось с новой силой. Я был не в состоянии контролировать свои слова и поступки, поэтому наговорил много лишнего и ненужного в тот день. Но я также, и этого трудно не признать, сумел сблизится с Лизой, и это сближение обещало мне немалые перспективы. Во-первых, мы будем чаще видеться, во-вторых, эти встречи будут происходить наедине, кстати эту деталь озвученного мною плана, я придумал во время разговора с девушкой, решив, что это пойдет на пользу не только делу, но и вообще, пойдет на пользу. Чему, правда, я еще не придумал, но идеи имелись.
Мне также необходимо было выяснить, кто этот шутник, осмелившийся бросить вызов преподавателю, и какие цели он преследует ради блага не столько себя, сколько ее, ведь я прекрасно понимал, что такое глупое, и по содержанию, и по структуре, письмо могло стать причиной моего увольнения, или ее отчисления. Не важно, правда ли то, что там написано, главное, что репутация школы пойдет на убыль, а слухи в нашей стране порой быстрее ветра. Слухи... хм, мне уже доводилось видеть их фатальную силу разрушать все, что подлежит разрушению, и даже больше. Из-за слухов отец лишился работы, а заодно и семьи, потому что мама, импульсивная и гордая от природы женщина, не пожелав выслушать супруга, молча и с эгоистической решимостью разрушила их семью, такую дружную и счастливую в былые времена. Он всего-навсего стал жертвой какой-то взбесившейся дамочки, не смирившейся с отказом, которая весьма успешно подтолкнула его к большой, глубокой бездне, по-другому и не скажешь. Очень жаль, что единственным, кто понял и поддержал отца в ту минуту, был я, и никого, кто разделял бы мою уверенность в его невиновности. Так что, как ни крути, верти, или вращай, а когда появляются слухи, нельзя предугадать какому развитию они послужат. Стоит ли говорить, что в моем случае, это тоже может стать угрозой? И ладно бы еще угрозой мне самому, так нет же, вместе со мной пострадает и эта девушка, чего совсем, ну никак не хотелось. Размышляя над всем этим, беря воспоминания из прошлого, я вдруг понял, что сделаю все возможное, лишь бы она не пострадала ни в каком спектре: ни физическом, ни эмоциональном, ни материальном, а еще то, что я обязательно выполню уже упомянутое, чего бы мне это ни стоило.
***
После вторника, такого необычного и насыщенного, как никогда ранее, у меня был выходной - единственный выходной из пяти будней, как это не прискорбно. И я радовался не только редчайшей возможности подольше поспать, но и тем, что у меня было побольше времени на здравое тестирование своего вчерашнего поведения и на планировку будущего. Однако, заняться последним мне попросту не дали, несмотря на официальный выходной и сопутствовавшее ему право на отдых. Нарушителем моего покоя был не кто иной, как его даритель, а точнее мой новоиспеченный шеф и по совместительству друг. Хотя о последнем, судя по разговору, можно забыть. Разговор же был следующий:
- Алло, Борь, это ты? Ты чего так рано, у меня, если не забыл, выходной.
- Во первых не "Борь", а Борис Николаевич, уважаемый, а во вторых, то, что у вас выходной, легко можно исправить. Как, решать вам.
Дааа, судьба явно меня не баловала, преподнося раз за разом что-то новенькое и, (куда уж без этого?) шокирующее. Но, я быстро отошел от первого впечатления, и нарочито-спокойным тоном произнес:
- Прошу прощения, Борис Николаевич. Чем обязан? - никогда бы не подумал, что буду разговаривать так с лучшим другом, но, увы, пришлось.
- Ну, наконец-то, вы учли, что в мире существует профессиональная этика. Итак, чего я хочу? А вы сами не догадываетесь?
Его сарказм вначале, был раздавлен и уничтожен последним предложением, которое вовсю озадачило и без того ничего не понимающего меня. Я лихорадочно перебирал в голове все возможные варианты того, что могло произойти и из-за чего мой "уже не друг, а начальник" так сердится, но ничего более или менее подходящего не находил. Возможно, я что-то натворил, или не выполнил какого-то обещания, данного очень давно и благополучно забытого, или... короче говоря, я пребывал в стопроцентном неведении, ровно до слов "начальства":...
Урок 10: подслушивать плохо, но иногда весьма полезно.
Яркий, выжигающий глаза свет лился ото всех сторон, очаровывал и ужасал одновременно. Нескончаемый поток света. Где-то из глубины пылающего пространства послышались знакомые шаги, сквозь завесу света вскоре стал виден силуэт того, кто приближался. Сначала только нечеткие, едва различимые контуры, но по мере того, как двигался человек, или всего лишь Душа человека, не важно, было видно все новые и новые детали в его образе. Ошибиться было невозможно. Да и как она могла?
- Отец! Это правда ты? Но как же... И почему я здесь?
- Девочка моя, я так скучал. Но, правда, что ты здесь делаешь? Ты не должна здесь находится, или ты... Тебе нужен мой совет?
Она остановилась. Нужен ли ей совет? И это то единственное, что мог сказать отец? Но мертвые - не живые, они лишь прототипы тех, кто когда-то жил, не оригиналы, а копии... Нужен ли ей совет? Кажется, да, но она не могла вспомнить ничего из того, что еще недавно занимало ее мысли. А недавно, это когда? Сколько она уже здесь? Нужен ли ей совет?.. Нужен, он ей нужен!
- Папа, скажи, как мне поступить? Разрешено ли мне любить того, кого я люблю? И что делать, если из-за меня у него могут появится неприятности? Или уже появились...- последние слова она произнесла почти шепотом, но не осталась не услышана.
Призрак усмехнулся, да, самой обыкновенной улыбкой, которую она не раз видела на лице у папы, одно "но" - это не папа, а всего лишь его тень.
- Если ты его действительно любишь, то никакие мирские преграды не смогут помешать вашей любви, уж поверь мне. Не бойся любить, это же так прекрасно, но любовь вознаграждается лишь в том случае, если является чистой и неподдельной. И даже у простой симпатии есть больше шансов превратится в любовь, чем любви наигранной стать искренней.- с этими словами призрак начал отдалятся, расплываясь в магическом свете сна.