Капитан, голландец Дрис Хессель, всегда носивший непромокаемую куртку до колен, пропитанную дегтем и животным жиром, редко делал что-то, не сулившее выгоды. Он пустил на борт Марию, договорившись продать ее после прибытия в Кюрасао за шестьдесят шиллингов. Неплохая сделка, учитывая, что голландец заплатил отцу Марии всего сорок. Актер в театре выживает как может, и капитан корабля счел себя вправе быть не слишком щепетильным, даже если предмет торга – человеческое существо. Марии предстояло стать прислугой на целых пять лет, и кто бы ее ни купил, он получал на этот срок безоговорочные права на нее. Когда срок контракта истечет, владелец брал на себя обязательство ее освободить. То, что девушка зашила синей ниткой рану Хесселя, в которого во время шторма попала щепка от мачты, ничуть не изменило его намерений относительно судьбы Марии. Все в этом мире имеет свою цену: и дыхание, и жизнь, и путешествие.
Многие на борту судна были португальскими беженцами, заплатившими за проезд установленную цену. Их преследовали за веру и вынудили бежать из страны. Евреям не разрешали исповедовать их религию в Испании и Португалии, как, впрочем, и в Англии с Францией, поэтому им пришлось отправлять религиозные обряды тайно, пока они наконец не обрели место, давшее им свободу. Те из них, кто пересек океан, хотели жить вольно, оставаясь верными традициям. Их называли португальцами, они везли с собой сушеную треску и сыр с артишоковым порошком, который добавляли в еду, а поверхность съестных продуктов, чтобы не гнили, была покрыта паприкой. Мария учила их язык, хорошо воспринимая на слух иноземную речь, и помогала женщинам, страдавшим от морской болезни; она давала им ложку имбирной пасты и ломтик апельсина, тщательно деля снадобье между больными беженками и их детьми, и даже слабый вкус свежего фрукта был для них тонизирующим средством. Мария выслушивала их истории и наблюдала, как в пятницу после захода солнца они тайно зажигают свечу. Свечи опасны на море, как религия на суше.
Ночью Мария укутывалась в свою пелерину и смотрела, как на небе появляются звезды, сначала по одной, а затем созвездия вихрями прорывали тьму, образуя сияющий световой поток. Как безбрежен и красив мир, особенно для девочки, которая выросла в глуши, ни разу не побывав даже в маленьком городке, не видев ни лавки, ни рынка, ни церкви воскресным утром, заполненной людьми под колокольный звон.
Марии хотелось, чтобы рядом с ней на палубе стояла Ханна и предвкушала будущее, ждавшее ее приемную дочь в стране, где женщине позволено управлять своей жизнью. Мария была благодарна судьбе за то, что добрая женщина нашла ее в снежном поле и вырастила, и за унаследованный от Ребекки дар предвидения. Грядущее по-прежнему было скрыто в тумане, даже когда она пыталась увидеть его сквозь черное зеркало, – ведь она изменила судьбу, отправившись в морское путешествие. Прежними остались лишь некоторые подробности: дочь, которая у нее будет, мужчина, который подарит ей бриллианты, снег на ветках деревьев. Мария видела фрагменты будущего и знала, что обретет свободу, которую не могли себе представить ни Ханна, ни Ребекка. Всегда существовали женщины, обладавшие теми же талантами, что и Мария, и большинство из них искало убежища от мира, чтобы им не устроили проверку утоплением. Если ведьма не тонула, это свидетельствовало о том, что она заключила договор с самим Сатаной. Если тонула – была невиновна, но вся польза, которую ей это приносило, заключалась в том, что утопленницу извлекали со дна реки или пруда, нередко с железными колодками на ногах. Предшественницы Марии решили бы, что она сошла с ума, отправившись в долгое морское плавание, когда вокруг нет ничего, кроме волн. Мария твердо знала, что бояться следует не воды, а людей, которые видят зло там, где его нет и в помине.
В ветреные дни, когда казалось, что шторм забросит корабль на небеса, и матросы привязывали себя веревками, чтобы их не унесло воздушным вихрем, Мария держала Кадин под своей пелериной и кормила кусочками сухого бисквита. Когда на корабле приходится жить неделя за неделей, он становится ужасным местом: еды и питья все меньше, кругом всякого рода зараза, вши и крысы, штормы и молнии. Иногда людям казалось, что их конец близок. Мужчины, до того никогда не взывавшие к Богу, бормотали молитвы, иногда на непонятном морякам языке. Женщины благословляли своих детей, крепко прижимая их к себе, чтобы уйти вместе с ними в смертную пучину. Но Мария умела предвидеть будущее и знала: они достигнут места назначения. Посмотрев в черное зеркало, она убедилась, что солнце там будет светить ярко, что улицы там вымощены красноземом, а деревья цветут круглый год.