– Черт.
Этьен явно не рад встрече. Взгляд черных глаз пробегает по мне и мадам Мак-Тоули, словно он пытается понять, что теперь делать. Он замедляет шаг и напряженно сводит брови на переносице.
Мадам Мак-Тоули останавливается и преграждает ему путь, ее взгляд становится пронзительным, несмотря на доброжелательную улыбку.
– Скажите, пожалуйста, где вы были сегодня утром? – слишком ласково спрашивает она.
Этьен тяжело вздыхает, его точно не вводит в заблуждение ее старушечий вид.
– Пойман с поличным. Поэтому готов к наказанию, – на выдохе говорит парень.
Он поглядывает на часы и хмурится, будто куда-то опаздывает. Но профессор Джоан Мак-Тоули не готова так быстро его отпустить.
– И с чем я тебя поймала, по-твоему? – с интересом спрашивает она.
Так смешно смотреть, как маленькая старушка издевается над двухметровым накачанным парнем.
Этьен сутулится.
– С прогулом, – констатирует он очевидное.
– Так, значит, у тебя не было веской причины пропустить сегодняшнее собрание, на котором мы обсуждали дальнейшие шаги выпускников? – продолжает свою пытку профессор. – Неужели ты столь легкомыслен, чтобы пропустить подобное?
– К сожалению, причины действительно не было. – Этьен даже не пытается выкрутиться из сложившейся ситуации. Возможно, понимает, что одурачить ее ему не под силу. – Думаю, вы и без меня это знаете, – заканчивает парень.
– За вашу честность я не буду вас наказывать, месье Гойар, – спокойно произносит Джоан, – но, будьте так добры, выполните мою просьбу.
На лице преподавательницы появляется улыбка, такая светлая, добрая, что даже странно. Никак не подходит к ее статусу. Этьен обреченно поджимает губы. У него нет выбора, и нам всем это ясно.
– Да, конечно, – бормочет парень.
– Большое спасибо за отзывчивость. – Мадам слегка треплет его по плечу. – Будьте любезны передать своему другу, что я жду его в библиотеке.
– Сейчас? – Брови Этьена приподнимаются.
Джоан кивает:
– Да. Передай, пожалуйста, что я очень жду встречи. – Мак-Тоули скачет во французском с «вы» на «ты», будто подчеркивая, что это она определяет статус студента, а не он.
Гойар хмурится сильнее, темные глаза встречаются с моими, и он качает головой:
– Простите, какому именно другу?
Мак-Тоули улыбается:
– Лучшему другу, Этьен. – Она выдерживает театральную паузу. – Своему верному товарищу.
– Хорошо, я сейчас позвоню Шнайдеру.
Услышав эту фамилию, я неосознанно дергаюсь. Профессор и Гойар это замечают, но никак не комментируют.
– Тогда попробуем иначе, – посмеивается Мак-Тоули. – Передай своему самому воспитанному, умному и, похоже, НЕ лучшему другу, что я жду его в библиотеке.
Этьен устало трет глаза и вновь бросает на меня мимолетный взгляд.
– Он ни при чем, – начинает Гойар.
Но профессор не дает ему договорить:
– Просто передайте ему мое послание, месье Гойар, я не смею просить большего.
Парень молча кивает.
– Благодарю, – говорит старушка и поворачивается в мою сторону. – Мне очень понравились твои мысли о Генрихе VIII и его связи с мисс Болейн.
Мак-Тоули возобновляет шаг, и я следую за ней. Каблуки моих туфель звонко цокают по выложенной из камня дорожке.
– Мало кто готов признать женские амбиции и писать о ней, не вспоминая, через что она заставила пройти свою сестру и как сексуально манипулировала Генрихом.
Беседуя, мы проходим в библиотеку. Джоан прикладывает ключ-карту, и двери медленно раскрываются. Сами.
– Магия какая-то, – слетает с моих губ.
– Это называется прогресс, – пожав плечами, без особого воодушевления произносит она и возвращается к нашей теме: – Ты же более глубоко раскрыла личность и ум Анны Болейн.
– Она покорила Генриха отнюдь не сексуальностью, – пожимаю я плечами. – У него был в распоряжении весь английский двор, но почему-то только ради нее он был готов на все.
Джоан щелкает языком:
– Абсолютно верно, Селин! И как же она запудрила ему мозги?
– Она показала, что женщина – это не только смазливое личико. Это еще характер, стремления, гордость и иногда, как в ее случае, ярое желание вписать себя в историю.
Мак-Тоули посмеивается:
– Вписать себя в историю у нее получилось, тут не поспоришь. Но, согласись, без искусства обольщения она бы столького не достигла.
– Люди вправе пользоваться всеми данными природой возможностями, – бормочу я смущенно.
Профессор встречается со мной взглядом: