– А не низко ли пользоваться плотью?
Вопрос задан серьезно.
– Каждый сам для себя решает, – уклончиво отвечаю я.
– А как бы решила ты?
Мои брови удивленно взлетают вверх, разговор становится странным.
– Шучу-шучу, – звонко смеется профессор. – Видела бы ты выражение своего лица.
Я качаю головой:
– Да, ваш вопрос застал меня врасплох.
– Это я люблю, – признается Джоан и, уперев руки в бока, декларирует: – Добро пожаловать в святая святых – библиотеку академии Делла Росса.
Я окидываю взглядом библиотеку. Чего таить, она выглядит великолепно. Огромные стеллажи из темного дерева полукругом заполняют пространство. Высокие потолки обрамлены лепниной, а по центру красуется огромная хрустальная люстра. Я перевожу взгляд на деревянные столы, что тянутся вдоль залы, и мурашки бегут по телу. Как же я мечтала тут оказаться!
– Впечатляет, не правда ли? – глядя на меня, спрашивает Мак-Тоули. – Помню, когда впервые оказалась здесь, потеряла дар речи.
– Впечатляет – не то слово, – признаюсь я и делаю шаг к книгам.
Старинные тома в кожаных переплетах один к одному стоят на полках, так и маня.
– Эта библиотека очень ценная, здесь есть редкие фолианты, добытые в самом Ватикане. – Джоан со знанием дела кивает. – К счастью, швейцарское правительство оказалось на нашей стороне и отказалось возвращать эти сокровища.
Мое лицо вытягивается от удивления. Ватиканская библиотека одна из самых защищенных в мире.
– А как тома из Ватикана попали сюда?
Мак-Тоули тихо смеется:
– Был у нас профессор Леон Пилу, он писал книгу о скифах и сарматах. А так как большое количество информации о них утеряно, у него не было другого выхода, кроме как обратиться к папе римскому. – Джоан откашливается. – После того как пала Византийская империя, часть древних фолиантов была перевезена в Рим и спрятана в Ватикане. Леон добился разрешения и попал в библиотеку. – Профессор подходит к одной из маленьких дверей, расположенных по бокам залы. – Это было еще в пятидесятые годы. Как ты сама понимаешь, тогда защита ватиканской библиотеки была не такой серьезной, как сейчас.
Мы проходим в кабинет. Здесь прохладнее, чем в основном зале, и мне становится зябко. Комната напоминает миниатюрный музей: высокие книжные шкафы из темного дерева, заполненные древними манускриптами и редкими книгами, тянутся вдоль стен. В центре комнаты стоит большой дубовый стол, на котором разложены свитки и старинные карты. Потолок с изящной лепниной, стены освещены несколькими старинными бра. Эти бра изготовлены из бронзы и украшены искусной резьбой. Мягкий золотистый свет лампочек бросает причудливые тени на стены. Я поеживаюсь от смены температуры.
– Здесь не больше пятнадцати градусов, – поясняет профессор и указывает на книжный стеллаж, похожий на те, что бывают в музее.
Древние фолианты разложены и на столе и закрыты стеклом.
– Он их вынес? Все три штуки? – глядя на книги, недоуменно спрашиваю я. – Одна из них с драгоценными камнями?
Профессор утвердительно кивает:
– В Ватикане ему дали три дня на изучение материалов. Он понимал, что времени катастрофически мало, и вынес книги.
– Его не обвинили в воровстве?
– Обвинили, но Швейцария заступилась за своего гражданина. Тот в свою очередь на всех публичных мероприятиях говорил, что воры как раз сидят в Ватикане и прячут от нас, ученых, столько важных материалов, что им бы помалкивать. – Джоан весело фыркает. – Леон был сумасбродным энтузиастом.
– Так вы были знакомы?
– Мы даже какое-то время встречались, но потом он мне наскучил. Древние народы интересовали его куда больше, чем я. – Мак-Тоули машет рукой, а на лице ее проскальзывает ностальгия. – К тому же он получил предложение от другого учебного заведения и согласился.
– А он написал книгу?
– Да, ее издали уже в другом университете, – сухо произносит Джоан. – Ван дер Гардтс позвал его в Оксфорд, где Леон и прожил до конца жизни и там же был похоронен.
Все звучит так, будто он бросил Джоан ради более выгодного предложения.
– Уверена, вас бы тоже взяли в Оксфорд.
Джоан сжимает губы в тонкую линию и цедит сквозь зубы:
– Ничто в этом мире не заставит меня принять предложение от Оксфорда.
Я ошеломленно врастаю в землю. Мак-Тоули качает головой:
– Не бери в голову, Селин. У меня с ними старые счеты. Мир ученых – весьма конкурентная среда. – Она улыбается и указывает подбородком на выход. – Пройдем в главную залу? Ученикам нельзя здесь находиться без разрешения директрисы.