Толли откашлялся.
— Кое-кто предложил написать мемуары о пережитом мною в Индии.
Соммерсет остановился и сел в кресло. — Неплохо бы их опубликовать.
— Совершенно верно.
— Многим придется раскошелиться. В том числе и мне.
— А еще у вас будет мое слово — слово старшего офицера военного министерства, — добавил Росс.
Бартоломью ощутил, как его охватило напряжение. Он не смог бы соревноваться с кем-либо в беге, но зато у него была крепкая трость со спрятанной внутри шпагой, с которой он очень ловко умел управляться. И пусть враги остерегутся.
— У меня будут проблемы? — медленно спросил он. Герцог на мгновение отвернулся, очевидно, прокручивая в голове варианты развития событий.
— Вряд ли, — наконец произнес он. — Во всяком случае, не с моей стороны.
Росс покачал головой:
— В вашем подразделении у меня тоже были товарищи, Толли. Они не должны быть преданы забвению.
— Только нужно делать все тайно, — продолжал Соммерсет. — И быстро. Чем больше времени это займет, тем реальнее вероятность того, что кому-то станет известно о ваших намерениях. Я имею в виду того, кто связан с Ост-Индской компанией. А в наши дни этим человеком может оказаться любой.
— Опасности меня не слишком волнуют. — Бартоломью поднялся с кресла.
— И чья это была идея? Вы доверяете этому человеку?
— Вполне.
Герцог поднялся с кресла следом за Толли.
— Подождите немного, Росс. Я не хочу, чтобы вас видели вдвоем. Это слишком рискованно. — Он отворил дверь и проводил Толли к выходу из клуба.
— Дайте знать, когда ваша рукопись будет готова. Несколько членов клуба уже публиковали свои творения. Я знаю пару честных издателей, которые не продадут информацию Ост-Индской компании. — Соммерсет остановился, преградив Бартоломью дорогу. — Возможно, вас опасности и не пугают, но ведь вы теперь не один.
— Я это понимаю. — Когда Толли выпрямился, их с герцогом глаза оказались на одном уровне. — Я спас Россу жизнь. И теперь он мой должник. Я не сомневаюсь в вашей порядочности, Соммерсет, хотя в прошлом доверие к людям сослужило мне плохую службу. Если у меня возникнут неприятности и я пойму, что исходят они от вас, не стану ждать объяснений.
— Обычно гости не угрожают мне в моем же собственном доме, полковник. — Герцог отпер дверь. — Но в сложившихся обстоятельствах я закрою на это глаза. Да, какая-то часть состояния пришла ко мне благодаря Ост-Индской компании. Но она не настолько велика, чтобы я причинил боль тому, кого считаю другом. — Герцог протянул руку.
Немного поколебавшись, Бартоломью пожал ее. Герцог уже спас ему жизнь и ногу. Толли надеялся на то, что за последний год стал лучше разбираться в людях, потому что он тоже считал Николаса Эйнсли, герцога Соммерсета, другом. И он уже отрекомендовал его так же Россу.
— Дайте знать, если вам понадобится помощь. Только делайте это тайно.
— Обязательно. Спасибо вам.
— Не стоит благодарности. И по возможности не отпускайте от себя мисс Уэллер. Похоже, она обладает очень острым умом.
Ну конечно. Если кто-то и понял бы, какая именно леди пленила его сердце, то только Соммерсет, от внимания которого редко что ускользало.
— Я воспользуюсь вашим советом.
— Может, все-таки поедем домой, мисс? — спросила Салли, поплотнее закутываясь в шаль.
Но Тереза не отрываясь смотрела в окошко наемного экипажа.
— Нет. Мы останемся здесь до тех пор, пока не появится полковник Джеймс, — ответила она.
Они стояли на улице недалеко от Эйнсли-Хауса вот уже полчаса. Что бы ни связывало Толли с герцогом Соммерсетом — а Тереза была уверена, что именно он является таинственным другом ее возлюбленного, — он не воспользовался главным входом. Бартоломью попал в дом через другую дверь, надежно спрятанную от посторонних глаз за аркой, увитой диким виноградом.
Все это было очень странно. Тереза ужасно волновалась за него и теперь радовалась тому, что не осталась дома мучиться неведением и томительным ожиданием. Если Толли не появится через двадцать минут, она выйдет из экипажа и направится в Эйнсли-Хаус.
Он мог избежать скандала, если бы захотел. Мог бы уехать в другую страну, подальше от Лондона, где никто не слышал о «душителях» и его службе в Индии. Но он бы покрыл свое имя позором, предав погибших, и уже вряд ли смог вернуться обратно.
— Мисс Тесс, уже очень поздно, — жалобно пробормотала Салли. — Если кто-нибудь дома проснется и хватится вас, достанется нам обеим.