Плечи Терезы приподнялись, а потом упали, и Толли вдруг захотел, чтобы она его не послушалась. Конечно, репутация Терезы превыше всего, но рядом с ней ему казалось, будто он сам меняется в лучшую сторону.
— Не забывай, — с натянутой улыбкой произнесла Тереза, — что я уже опубликовала брошюру и могу оказать тебе существенную помощь.
— Тесс…
— И не пытайся прогнать меня, Толли. — По ее щеке скатилась слеза.
Господи. Да он достанет луну с неба, если только она попросит его об этом.
— Зачем же? Я не стану больше тебя отговаривать. — Толли неохотно отпустил руку девушки. — А теперь ступай в дом. Холодно.
— Я не заметила.
— Ох, зато я заметила, мисс. — Служанка взяла Терезу за руку и потащила в сторону дома. — Пожалуйста, мисс. Идемте, пока нас никто не хватился.
Конечно, они многим рисковали, подумал Бартоломью, но пока об их отношениях знали лишь Лакаби и Салли, и он предпочел бы, чтобы так все и осталось.
Когда Тереза зашла в дом и дверь тихонько закрылась за ее спиной, Бартоломью щелкнул языком и дернул за поводья. На углу улицы он на мгновение остановился, сделав вид, будто поправляет стремя. На самом же деле ему хотелось рассмотреть двух всадников, прячущихся в тени раскидистого дуба. Сначала Бартоломью хотел поехать им навстречу, но ночь была слишком темной, да и вооружен он был лишь ножом, спрятанным в голенище сапога, да шпагой. Кроме того, Толли хотел убедиться, что соглядатаи последуют за ним, а не останутся наблюдать за Уэллер-Хаусом. Соммерсет предупреждал его об опасности, но Толли не ожидал, что столкнется с нею так скоро.
— Что вы на это скажете? — Бартоломью смотрел на улицу из-за занавески в бильярдной.
Лакаби подошел к окну с другой стороны.
— Этот парень выглядит более крепким, чем тот, что следил за домом прошлой ночью. Да и маскируется он более умело.
Бартоломью кивнул.
— Будем надеяться, что мы действовали осторожно.
— Вы уверены?
— Не знаю. Но пока наши преследователи не поняли, что нам известно о слежке, у нас есть преимущество.
— Мне так не кажется.
Толли был согласен с камердинером.
— Давайте пока не будем никому об этом говорить.
Лакаби отошел от окна и с тоской посмотрел на бильярдный стол.
— А кому я могу рассказать? Грумам? Дворецкому? Вряд ли они смогут оказать какую-то помощь.
Бартоломью похромал следом за слугой.
— Вот поэтому я и не хочу втягивать их в это.
— Никогда не слышал о том, что написание книги помогло спасти человека. Но кто знает…
— Помните о том, что это мы тоже не обсуждаем. Ибо о моих намерениях известно лишь Стивену. — Разговор с братом был долгим и непростым, но тот наконец согласился с тем, что Бартоломью принял единственно верное решение, вознамерившись написать мемуары.
— Вы хотели сказать, что о деле известно лишь лорду Гарднеру, вам, мне и мисс Тесс. — Лакаби искоса посмотрел на Бартоломью, помогая тому спуститься с лестницы. — Полагаю, она-то не бросит вас в трудную минуту.
— Но уж это не ваше дело.
— Конечно, сэр.
Ухватившись за балюстраду, Бартоломью отошел на шаг назад и посмотрел на камердинера:
— Беру свои слова назад. Если что-то пойдет не так, проследите за тем, чтобы с мисс Уэллер не случилось ничего дурного. Вам понятно?
Камердинер вытянулся в струнку и отдал Бартоломью честь.
— Есть!
— Хорошо. И спасибо вам.
— Остается лишь надеяться, что вы наделены талантом писателя, иначе вся эта затея бессмысленна.
— Да помогите же мне спуститься по этой чертовой лестнице, Луис.
— Вы жестокий человек, полковник.
— Далее не представляете, насколько. И готовьтесь, нас ждет несколько трудных дней. — Бартоломью надеялся, что ему удастся привести в порядок одолевающие его ночные кошмары и изложить их на бумаге. Сделать это нужно быстро. Ибо чем дольше он будет собираться с мыслями, тем больше вероятность того, что Ост-Индская компания прознает о его намерениях.
Глава 20
Каким бы сильным ни был соблазн, леди должна хранить секреты своих друзей. Поэтому мой вам совет: выбирайте их очень тщательно. Очень трудно решить, в каком случае можно нарушить данное слово и стоит ли результат потери дружбы с человеком, которого вы предали.
— Снова едешь повидать Амелию?
Тереза остановилась на полпути к двери.
— Да, бабушка. Если останусь на обед, дам вам знать. — Девушка взялась за ручку двери.