Когда за слугой неслышно закрылась дверь, Толли откинулся на подушки. Он никак не мог взять в толк, как вообще ему в голову пришла идея попасть на этот дурацкий бал. Оставалось надеяться лишь на то, что Гиббс окажется на этот раз не таким изобретательным, как всегда, и не добудет злополучное приглашение.
Если Бартоломью все же попадет туда, он не позволит, чтобы последнее слово осталось за Терезой Уэллер. Даже не станет смотреть, как она танцует, и постарается довести это до ее сведения.
Бартоломью попытался было снова задремать, но навеянные сновидениями кошмары окончательно отбили охоту спать. Наконец он снова сел на кровати, накинул рубашку и, взяв в руки трость, направился в гостиную клуба. Полки на дальней ее стене были заполнены книгами и различными картами. Большинство из них Соммерсет подбирал на свой вкус, но, к счастью для членов клуба, хозяин библиотеки много путешествовал и слыл заядлым коллекционером.
Выбрав довольно глупый и не имеющий ничего общего с действительностью рассказ об индийском сикхе, определенно написанный человеком, никогда не покидавшим стен форта Уильям, Бартоломью устроился в кресле рядом с камином и зажег свечу. Гиббс был прав: клуб пустовал. И это обстоятельство немало порадовало его. Двери клуба никогда не закрывались, и обычно не только он один страдал от бессонницы.
Бартоломью бросил взгляд на дверь, расположенную в дальнем углу гостиной и ведущую в Эйнсли-Хаус — лондонскую резиденцию Соммерсета. Какой бы ни была причина, побудившая герцога устроить в одном из крыльев дома весьма необычный клуб для избранных, Бартоломью был благодарен ему за это. Здесь никто не обращал внимания на его грубость и не было дерзких девчонок, которые дразнили бы его и приводили в бешенство.
— «Тайна сикха»?
Бартоломью открыл глаза и инстинктивно потянулся к шпаге, спрятанной внутри трости. Соммерсет сидел в кресле напротив и смотрел на него. Судя по свету, льющемуся из высоких окон, выходящих на восток, Бартоломью проспал рассвет, наступивший примерно около часа назад.
— Дьявол, — пробормотал он, беря в руки лежащую на груди книгу.
— Я купил ее смеха ради, — продолжал герцог, отхлебнув из тонкой фарфоровой чашки ароматный горячий чай. — И рад, что она отлично послужила совсем другой цели.
— Да, прекрасное средство против бессонницы. — Бартоломью указал рукой на чай. — А еще есть?
Герцог щелкнул пальцами. Через минуту появился Гиббс с подносом, на котором стояла еще одна чашка с блюдцем.
— Спасибо, Гиббс.
— Рад служить вашей светлости.
Герцог вскинул бровь, когда слуга вновь бесшумно удалился.
— Похоже, он не шутит. — Соммерсет отхлебнул чаю. — Да, кстати. Вот. — Достав из кармана сложенную карточку, Соммерсет подал ее Бартоломью.
Это было приглашение на бал, украшенное золотым тиснением и перевязанное голубой ленточкой.
— На ней мое имя, — громко произнес Бартоломью и только потом огляделся по сторонам.
— Здесь только вы и я, — произнес Соммерсет, проследив за взглядом полковника. — Нет ничего ужасного в том, чтобы побывать на балу.
— Но приглашение адресовано мне.
— Я герцог, как вам известно. И если бы я не мог время от времени творить маленькие чудеса, то грош мне цена. — Он провел ладонью по рукаву своего сшитого на заказ сюртука из тонкого коричневого сукна.
— Спасибо за приглашение.
— Не стоит благодарности. Я полагаю, вы положили конец расспросам родственников о вашем местонахождении?
— Да. Проблем не предвидится.
— Отлично. — Соммерсет допил чай и поднялся с кресла. — Мне совершенно безразлично, как одеваются члены моего клуба, но дело в том, что вы испачкали кровью мой персидский ковер.
Выругавшись, Толли выпрямился. По его босой левой ноге стекали алые капли, а ткань брюк пропиталась кровью выше колена.
— Простите.
— Не стоит беспокоиться. Я послал за доктором Прентиссом. С момента вашего ранения прошло уже больше восьми месяцев, не так ли? Неужели рана до сих пор не затянулась?
Слишком многое должно было уже забыться и утрястись, но не все так просто.
— Виной всему инфекция, — произнес Толли. — Я почти с ней справился, но рана все равно не заживает. Кроме того, ночью я неловко упал на эту ногу.
— Расскажете об этом Прентиссу. Он спас жизнь еще двум членам клуба, возвратившимся недавно в Лондон.
— Ну слава Богу. А я-то думал, когда же наконец произойдет чудо? Считаете, сегодня вечером я смогу танцевать?
Дверь клуба распахнулась, и в гостиную вошел Лукас Крестли, лорд Пайпер. Герцог приветственно кивнул первому утреннему посетителю и вновь перевел взгляд на полковника.