Через несколько минут, отыскав муравейник, обнаружила Алека, который уже аккуратно втыкал в него соломинки.
— Тоже думаешь, что это яд Корифея? — он поднял на меня косой взгляд.
— Честно? Понятия не имею, о чём ты.
И присела рядом, чтобы воткнуть несколько своих соломинок.
— Нам рассказывали о нём на одном из практикумов.
— В программе вроде такого не было.
— А тебя не было на практикумах.
Мы помолчали.
— Алек, не обижайся, — произнесла я. — Просто для меня это правда очень важно.
— А ты не подумала, что не только ты можешь помочь мне в этом испытании, но и я тебе? — спросил он неожиданно резким тоном и замолчал, услышав шаги за спиной.
— Подвиньтесь, ребят, — между нами пристроился дракон.
Пришлось молча сидеть и ждать, когда пройдёт достаточное время для того, чтобы соломинки покрылись муравьиным соком. Наконец, выудив свои импровизированные лекарства, мы с Алеком отошли в сторону.
— Предлагаешь объединиться? — спросила я, осторожно сбрасывая муравьёв с соломинки. Алек, в свою очередь, не сильно ими смутился и облизнул свою прямо так, вместе с муравьями. Один из них остался на губе, и только это спасло его от неминуемой гибели.
— Если объединимся, то точно поступим оба.
— Или оба провалимся. — Я остановилась, прислушиваясь к себе, и добавила: — Печень начинает болеть.
— Есть идеи?
— Не знаю, ерунда какая-то…
Сделав небольшой круг по перелеску, мы вышли на тропу, с которой открывался вид на главную поляну. Драконы в основной своей массе находились здесь, и не сильно-то торопились искать противоядие: то ли потому, что могли справиться с ядом без растений, только при помощи собственной силы, то ли потому, что им было попросту плевать на результат этого испытания. Среди прочих я приметила и близнецов, которые сидели на одном из варочных столов и весело общались с двумя моими сокурсницами.
— Вот как надо было испытание проходить, — Алек кивнул в их сторону. — Подружиться с Лоранами.
— Это не они подружились с Лоранами, а Лораны нашли способ выиграть пари, — зло ответила я. — Подлые ящеры, подонки чешуйчатые.
Алек промолчал. Настроение его портилось на глазах, и это означало только то, что шансов у нас крайне мало. А ещё то, что ему постепенно становилось хуже.
— Основные симптомы проявятся позже, — заметила я, утирая со лба начавший проступать пот. — Но когда они проявятся, будет уже поздно искать травы, поэтому нужно собрать максимум возможного.
— Идём, — коротко бросил Алек.
Почти час мы ходили по лесу, собирая по чуть-чуть всего, что попадало на глаза, и гадая о возможных способах излечения. При этом становилось всё хуже: дыхание утяжелилось, нас начало знобить, пот катился градом. С разных сторон начали выстреливать сигнальные огни, и над лесом залетали изумрудно-зелёные драконы, отлавливая тех, кто уже не был готов продолжать испытание.
— Надо возвращаться, — заметил Алек, и я не стала с ним спорить.
Оказавшись на поляне, мы отыскали свободный варочный стол и стали выложили свои находки в несколько стройных рядов по типу действия. После чего я тяжело опёрлась на него. Соображать уже не было сил, стоять — тоже, но новая симптоматика никак не проявлялась.
— Я сдаюсь, — выдохнул Алек и лёг на траву. — Если ты срочно что-то не придумаешь, то пойду за антидотом.
— Слабак, — бросила я и вновь попыталась сосредоточиться.
Передо мной лежала почти полноценная аптечка фармацевта, недаром этот полигон был выбран для такого рода испытания. Поразительно, насколько широко на таком маленьком пространстве оказалась представлена флора! В другой раз я бы отплясывала здесь от радости собрать столько ценных экспонатов, но сегодня только растерянно переводила взгляд с одной травы на другую, силясь понять, что именно задумали профессора.
— Стелла, ты прости, — проговорил Алек, с трудом поднимаясь на ноги, — но мне жизнь дороже, чем эта чёртова академия.
Пошатываясь, он пошёл в ту сторону, где расположились профессора. Я же облизнула губы, открыла крышку варочного аппарата и включила огонь, чтобы заранее разогреть масло внутри.
— Приветик, — раздался вкрадчивый голос над моим ухом, и я резко развернулась, чуть не врезавшись в грудь дракона. Верхние пуговицы его рубашки были расстёгнуты, открывая вид на ключицы и крепкие грудные мышцы, и я не была уверена, от чего именно у меня закружилась голова: от открывшегося вида или резкого движения.