— Какая ты предусмотрительная, — сказал Стив. — Подчиняюсь, хотя и не люблю, когда мной командуют. Ну, и что же дальше? — Он скрестил ноги, сцепив в пальцах руки, положил их на колени.
Каролина начала расстегивать молнию на платье, повернувшись к нему спиной.
— Могу я тебе помочь?
— Нет!
Молния наконец поддалась. Прошло всего несколько часов с тех пор, как они расстались после бурного соития, но Каролине казалось, что мужчины у нее не было несколько недель. Ладонь ее горела от ощущения его горячего пениса. Лоно властно требовало заполнить его этим волшебным инструментом. Но у Каролины имелись иные планы.
Платье упало к ее ногам, и она переступила через него.
— Замечательно! — воскликнул Стив, увидев на ней баску и бюстгальтер с кружевами, облегающие каждый изгиб ее стана. Черный цвет подчеркивал нежность ее шелковистой кремовой кожи. Особенно пикантно выглядели на фоне плотных бедер, обтянутых ажурными черными чулками, длинные атласные подтяжки.
Каролина повернулась к Стиву спиной и повиляла бедрами, не без оснований полагая, что его приведет в восторг вид ее выпуклых ягодиц. Томным грудным голосом она сказала:
— Я хочу, чтобы ты пока только смотрел.
— Как? Просто сидеть и смотреть на тебя? Это выше моего терпения! — простонал Стив, крепче сцепив пальцы.
Каролина ловко стянула трусики, сняла их, подняв одну ногу за другой, обернулась и, приблизившись к Стиву, потерла трусами его щеку.
— Они теплые и влажные, — заметил он, жмурясь от удовольствия и шумно втягивая ноздрями изысканный аромат.
Довольная успешным началом своего шоу, Каролина небрежно уронила трусы ему на колени, накрыв ими вздувшийся в брюках бугор.
Затем она присела на кровать и, достав из тумбочки нежно-кремовый пластмассовый вибратор в форме торпеды, покрытый ребристой насечкой и с кольцом в основании, легла на спину и покосилась на Стива. Убедившись, что он пристально смотрит на нее, она раздвинула ноги. Стив, разумеется, уже видел ее скрытые прелести, но в спешке наверняка не успел оценить их по достоинству. Ей же хотелось, чтобы он насладился этим зрелищем в полной мере, рассмотрел каждую деталь. Видя, как жадно он смотрит на нее, она возбуждалась, исподволь приходя в экстаз.
Наружные половые губы раскрылись, и, почувствовав это Каролина отчетливо представила свое раскрывающееся влагалище — розовое, трепетное и нежное. Подложив под голову подушку, она сказала:
— Раздевайся!
— Неплохая идея! — согласился Стив.
Он встал — ее черные трусики упали на пол. Скинув черные туфли и носки, Стив снял синий пиджак и стал расстегивать пуговицы своей белоснежной сорочки. При этом он продолжал жадно смотреть на Каролину. Когда дело дошло до брюк, она увидела, что член выбился из-под ее белых кружевных трусов и разбух, сдавленный посередине резинкой. Поймав ее заинтересованный взгляд на своей лиловой головке, Стив с улыбкой заметил:
— По-моему, трусы пора снять.
— Они тебе явно жмут, — согласилась Каролина, ощущая дрожь во всем теле от созерцания женских трусов на мужских бедрах и просвечивающей через кружева мошонки.
Стив снял трусы, и освобожденный от оков фаллос радостно задрожал, глядя в потолок своим единственным глазом, на котором сверкала прозрачная слеза. Стив шагнул к кровати, но Каролина строгим голосом приказала:
— Сядь в кресло. Еще рано!
Стив подчинился и плюхнулся в кресло с видом покорной собаки, знающей, что неподчинение хозяину чревато лишением ее прогулки.
С каждой минутой Каролина все больше приходила в экстаз от складывающейся пикантной ситуации. Ей нравилось подчинять себе этого великолепного мужчину, сдерживая собственное вожделение, оттягивая момент сладостного совокупления, наслаждаясь увертюрой к симфонии ласк.
Аналогичное чувство она уже испытала во время их оригинального знакомства: хотя Стив и удерживал инициативу в своих руках, Каролина знала, что он в ее власти. После уроков сладострастия, которые преподала ей Адрианна, она уже не относилась к сексу как к скучной рутине. Наставница помогла ей осознать, что ее тело дает ей неограниченную власть над мужчинами. И с этого момента с Каролиной произошла метаморфоза. Она и раньше замечала, что мужчины теряют разум, когда их охватывает похоть. Но после своего прозрения она стала пользоваться их слабостью в собственных интересах, для получения разнообразных удовольствий. Она уже не упрашивала их сделать ей нечто особенное, удовлетворить какую-то ее прихоть, как раньше, а бесстыдно демонстрировала свои намерения и навязывала свой стиль поведения во время соития.