— У нас очень коварное солнце, — повторила Мария.
— Да, не такое, как в Англии, — согласилась Каролина.
Хуан Ортис оказался коренастым малым в тесноватой для его располневшей фигуры одежде. Живот вываливался из-под брючного ремня, а пуговицы на рубахе готовы были в любую минуту оторваться. Но его это не огорчало, и он расплывался в улыбке всякий раз, когда Каролина на него смотрела.
Хуан был опытным гидом и знатоком истории своего края. Он неплохо владел английским и потчевал Каролину занимательными рассказами о конкистадорах, знаменитых военачальниках и гениальных ваятелях, пока они осматривали старинные дворцы и храмы. Он показал ей также пирамиды в Хочикалько, воздвигнутые за тысячу лет до египетских, резиденцию легендарного Кортеса и водопады в местечке Сальто-Сан-Антон.
Солнце палило нещадно. К счастью, в «кадиллаке» имелся кондиционер. Каролина включила его на полную мощность. Но и это ей не помогло, пот обильно струился по ее лицу. Они уже ехали домой, когда заверещал мобильный телефон. Оказалось, что ей звонит Тед. Его голос звучал так, словно бы он находился на Марсе, а не в своем самолете, на котором возвращался в Нью-Йорк из Лос-Анджелеса.
— Как дела с Шоном? — спросил Тед, когда они обменялись приветствиями. — Есть успехи?
— А разве ты сам не знаешь? — язвительно спросила Каролина, желая проверить, насколько он осведомлен о состоянии здоровья Шона Садлера.
— Откуда же мне знать? — искренне удивился Тед.
— Он в прекрасной форме! Почему ты мне об этом не сказал?
— Я не был в этом уверен. Впрочем, это не важно! Что он думает о сценарии?
— Он считает, что этот фильм принесет ему второй «Оскар».
— Великолепно!
— Да, но есть одна закавыка…
— Неужели ты не в силах устранить ее сама?
— Я, право же, не знаю…
— Напрягись, Каролина! Я в тебя верю. Постарайся все утрясти! А как мне поступить со Стивом?
— А он-то здесь при чем? — У Каролины екнуло сердце.
— Он мне постоянно названивает! Выпытывает, кто получит главную роль в фильме «Дождливая зима».
— Что? Мы с ним не разговаривали на эту тему!
— Значит, он сам сообразил, зачем ты полетела в Мексику.
— Только вчера мы разговаривали по телефону. Он даже не обмолвился об этом проекте!
— Ах вот как! Значит, у вас роман! Понятно… Я не ревную, не волнуйся. Мы свободные взрослые люди.
— Мы познакомились в Нью-Йорке незадолго до моего отъезда в Мексику, но я не раскрывала ему наши планы.
— Так или иначе, ему все известно. И он вряд ли простит тебе, если ты отдашь главную роль не ему, а Шону. Имей это в виду!
— Он и о Шоне знает?
— Нет. Извини, мне звонят по другому телефону. Пока! Удачи!
Каролина нажала на кнопку отбоя и откинулась на спинку сиденья. Существовало только одно объяснение тому, почему Стив названивал Теду Риверу: он понял, что она солгала ему! Хуже того, он хотел сам сыграть главную роль в ее новом фильме, и теперь ей придется объяснить, почему она не предложила ее ему первому.
Каролина взяла трубку и набрала номер оператора в отеле «Алгонкин». Ей ответили, что в апартаментах Стива никто не подходит к аппарату. Каролина тяжело вздохнула.
Убеждая себя в том, что все равно ничего не случится, она все же надела на всякий случай любимое красное платье с золотистыми блестками. Легкая ткань сверкала на солнце и облегала фигуру, подчеркивая все ее прелести, которые и без того выпирали наружу из глубокого декольте. Под платье она надела чулочки цвета шампанского и красные замшевые туфли на высоких каблуках. Разумеется, чулки были выбраны ею исключительно из практических соображений, в них она чувствовала себя комфортнее, чем в колготках, в которых она бы запарилась. Однако трусики она все же надела, желая лишний раз убедить себя, что не имеет скрытых намерений. Шелк и кружева давили на промежность, но Каролина гнала прочь игривые мысли, лезшие ей в голову, и старалась придать лицу серьезное выражение.
Нет, безусловно, ничего экстраординарного в этот вечер произойти не могло, хотя Мария и предупредила ее, что мисс Кейн останется ночевать в Мехико и ужинать ей придется вдвоем с мистером Садлером, к сожалению. Каролина догадывалась, почему Мэдди осталась в городе, но это ее не смущало, потому что ничего не должно было случиться.
Благодаря бдительности Марии кожа на лице и плечах Каролины не облупилась, а легкое покраснение ей удалось скрыть гримом. Наложив на веки тени и подкрасив губы темно-красной помадой, Каролина сочла, что вполне готова, и покинула спальню. Спускаясь по лестнице, она внушала себе, что совершенно не возбуждена и не испытывает никаких предчувствий. Пусть Шон Садлер сам решает, готов ли он вернуться в реальный мир.