Я вновь вспомнила о новых знакомых и вздрогнула. Надеюсь, что с ними я больше не встречусь, потому что ни один из них мне не понравился. Да они ещё имели наглость говорить при мне такие гадости! У них совсем, что ли, нет манер? И куда только я попала?
Я старалась не отставать от Чеашиса, а ему, кажется, было всё равно, потерялась я или поспеваю. Я его честно побаивалась и пыталась придумать хоть что-то, чтобы элементарно понравиться ему. Мне ведь нужно будет сблизиться с ним. Но чем я могу его заинтересовать? Ничем... в голову совсем ничего не шло! А мог бы он понравиться мне? Нет! Определённо нет!
Но мне нравились волосы этого опасного мужчины, такие чисто-белые, они спереди едва касались ключиц, зато сзади были заплетены в тугую косу, достигающую поясницы. И наши волосы были где-то одной длины. У нас дома из мужчин только Пьетер носил длинные волосы и то, они у него были не длиннее лопаток, а тут я впервые встречаю мужчину, у кого такие длинные волосы, как у меня. Может, заговорить про волосы? Что за глупости!? Мне надо его заинтересовать, а я про волосы думаю!
Даайлинг свернул за угол, и я прибавила шагу, желая его нагнать, но за поворотом меня резко схватили за плечи и прижали к стене. Я задрожала от страха, во все глаза уставившись на своего преподавателя. Когда так делал Рик, это казалось привычной шуткой, глупой забавой, но когда на месте брата оказался кто-то другой, я действительно испугалась.
Мужчина склонился надо мной, отпуская мои плечи и устанавливая свои руки по обе стороны от моей головы. Я нервно сглотнула. Сейчас хмурое лицо Чеашиса не предвещало ничего хорошего.
— Надо же, я был удивлён, что кто-то из отпрысков Огреса поступит к нам в академию, — осклабился эльф и его лицо приобрело зловещие выражение. — Я даже забыл, что у него есть и четвёртый ребёнок. Ааа... эти проклятые глаза, я помню их, был ещё мальчишкой, когда Фаргуса казнили. Кем он тебя приходится?
Я нервно вздохнула и еле слышно выдохнула:
— Прадед.
— Надо же, прадед, как, однако, далеко продвинулся его род. Я всегда надеялся, что на твоём проклятом папашке всё и закончится, но теперь у него два сына — продолжателя рода и две дочери, одна из которых унаследовало чистоту крови. Неудивительно, что он тебя прятал.
Я вжалась в стену, к сожалению, полностью раствориться с ней не было возможным. Эта близость мутила сознание, а голос, полный неприязни и презрения вызывал только ужас. Он уже ненавидит меня за то, кто я есть и мне нужно как-то расположить его к себе? Отец точно снимет с меня шкуру, ведь и дураку понятно, что ничего не выйдет, мне бы жизнь свою сохранить, а-то Чеашис словно удерживает себя от того, чтобы не придушить меня.
И не удивительно, что он мог наблюдать за казнью моего прадеда, эльфы живут намного дольше обычных людей. Не хочу даже представлять, что творилось в те страшные времена. История моего рода не такая благородная, она запятнана невинной кровью и предательствами.
— Не знаю, что задумал твой отец, но просто так он не прислал бы тебя сюда, зная, что в Рестервесе я и Майтана, но коли прислал, то явно с каким-нибудь гадким поручением. Я буду следить за тобой девчонка и если ты посмеешь вытворить какую-нибудь глупость, я лично устраню тебя, это понятно?
Я нервно закивала. Понятней некуда. Если тебе угрожает тёмный эльф, то можно быть уверенным, что при удобном случае он исполнит свою угрозу. Его бы по-хорошему стоило бы избегать. Может, плевать на слова отца и попытаться заняться учёбой, чтобы получить диплом и устроиться на работу и уже не зависеть от семьи? Тогда я никому ничего не буду должна. Но кого я обманываю? Никто просто так не позволит жить мне той жизнью, которой я захочу. Всё для блага семьи, не иначе. Иначе ты не семья, а всё что больше не семья не имеет права на существование. Но с другой стороны тёмный эльф, который только и будет ждать момента, чтобы убить меня.
Не смотря на то, что у меня было просто отвратительное детство, я только сейчас поняла, каким сказочным и волшебным оно было на самом деле. Тогда я, можно сказать, была счастлива, потому что моей жизни ничего не угрожало и я могла делать то, что хотела, точнее то, из чего мне позволялось хотеть и делать. И всё же, я не стояла перед страшным выбором. Раз уж в любом случае меня ожидает неприятный конец, то я хотя бы вольна выбирать от чьей руки умирать. Наверное, всё будет зависеть от того, кто будет моим палачом. Наверное, кто угодно, лишь бы не Пьетер.