— Я просто хотел попросить тебя быть осторожной, — его пальцы плавно опустились на мои бёдра, поглаживая и заставляя дрожать сильнее. — Ты такая хрупкая, можешь легко пострадать. Хорошо, что Тонат ничего тебе не сделал…
Я нервно сглотнула. Тело словно онемело, перестав меня слушаться, пальцы подрагивали на дверце шкафа, к которой меня прижимали.
— Мы ведь друзья… — я не могла контролировать свой голос. Рафф пугал меня.
Эйзей ничего не ответил, его шершавый язык, словно кошачий, скользнул от уха по шее вниз. Тяжёлое дыхание Рафф заставляло сердце в груди чуть ли не трепетать от страха.
— Пожалуйста, прекрати, — на глаза навернулись слёзы.
— Я не сделаю тебе больно, клянусь, — пальцы с силой сжались на моих бёдрах, обещая оставить синяки.
Я прикусила губу, чтобы не закричать. Слезинки поскользили по щекам.
— Не я сделаю тебе больно, — мне показалось, что его ногти проткнули мою кожу.
И он отстранился. Я лишь услышала, как громко хлопнула дверь.
Он ушёл…
Я смогла свободно выдохнуть.
И обессиленно рухнула на колени. Сердце стучало где-то в ушах. Что это сейчас было? Что нашло на Эйзея? Почему он был таким?
Я осмотрела свои ноги. Он и вправду оставил мне синяки и неглубокие ранки, из которых уже маленькими струйками стекала кровь.
Захотелось разреветься.
И послать всех к чертям! Абсолютно всех!
И просто исчезнуть.
Я покосилась на стол, где в его недрах хранился конверт с ключом. Отправиться бы в место, где меня никто не найдёт…
Глава 17.
Это была бессонная ночь, только утром я смогла немного подремать. Мысли съедали меня.
Собравшись с утра, я одела закрытое коричневое платье и собрала волосы в пучок. Вот бы стать незаметной. Ни с кем не хотелось ни видеться, ни разговаривать.
Я твёрдо решила поговорить сегодня с Сааташей. Возможно, я и не смогу поверить всем её словам, но хотя бы я что-то буду знать. И написавшей мне письмо госпоже Шариль я не смела верить. Пока сама не найду её словам доказательство. Если все вокруг врут, то и верить на слово никому нельзя.
Выйдя за двери своей комнаты, я вздрогнула, встретившись взглядом с Зеем и по коже пробежал неприятный холодок. Сердце на миг замерло в груди. Что он тут делает? Зачем пришёл?
Он стоял ссутулившись с виноватым выражением на лице и держа в руках большой букет цветов. Девушки, что выходили из своих комнат, хихикали, что-то шептались. Интересно, что они подумали?
— Я повёл себя подло, — Рафф опустил глаза. — Я не должен был причинять тебе боль, Лината, я очень сожалею… Если ты позволишь мне объясниться…
Я нервно кусала губы. У его поведения ещё было объяснение? Слушать не хотелось, во мне росло огромное желание пройти мимо и больше не разговаривать с ним. Но если мы ещё друзья, если мы ещё можем ими быть… я должна дать ему шанс. Всё будет зависеть от его слов.
— Говори, — я скрестила руки на груди. Лучше было бы уйти подальше от любопытных взглядов и ушей, я могла бы пригласить его в свою комнату… раньше, но не теперь. Теперь я боялась остаться с ним наедине.
— Вчера было новолуние, я… — он шагнул ближе и понизил голос. — Оборотни зависят от полнолуния, а такие как я, в новолуние могут потерять контроль. Моя сущность взяла вверх надо мной, и я был груб. Я причинил тебе боль и не прощу себе этого! Ты мне как сестра, Лината, ты очень похожа на мою сестру. Я бы не причинил ей боль никогда…
Я удивлённо моргнула.
— Я похожа на твою сестру? — удивлённо спросила я. — Ты никогда не говорил, что…
— Она тоже училась в этой академии, — Рафф отвёл взгляд и я видела, как в его глазах полыхнула боль и с какой силой он сжал кулаки.
— С ней всё в порядке? — осторожно спросила я, чувствуя вину за такой вопрос.
— В порядке, — сухо сказал Зей, так и не посмотрев на меня. Но мне почему-то показалось, что всё совсем не так.
Я не стала лезть к нему в душу и спрашивать о столь личном. Мне стало стыдно за свой вопрос. Если он захочет, то сам расскажет обо всём.
— Ты зависишь от новолуния? — я попыталась перевести тему разговора.
Он медленно кивнул, поджав губы.
— Ты простишь меня? — сколько было вины в его взгляде и голосе.
Моё сердце дрогнула. Я не могла его не простить. Ведь он не хотел причинять мне боли. Те, кто связан с луной, всегда страдают от неё. Я это понимала.
— Я верю, что ты не хотел причинять мне боль, — слабо улыбнулась я ему.
— Лината, — облегчённо выдохнул Эйзей, заключая меня в крепкие объятия. — Лината, ты святая! Я думал, что ты возненавидишь меня после такого мерзкого поступка!