Последний вздох...
****
Странная штука - время. Бывает проходит неделя или даже месяц, а события, которые произошли за весь этот период с лёгкостью можно описать одним лишь словом - всякая херня. Ну ладно, двумя словами. А бывает проходит всего два дня, а кажется, что за всю жизнь столько эмоций никогда не испытывал.
Человек, который был мне безразличен, теперь только одним своим взглядом вызывает во мне ураган чувств. Я схожу с ума и не знаю, как мне себя вести. Я не знаю, что мне говорить. Поэтому вот уже минут двадцать мы едем молча. Он внимательно следит за дорогой, а я незаметно за ним наблюдаю. Фары встречных машин время от времени бросают желтоватый свет на его мужественное лицо. Если бы я могла рисовать, я обязательно попросила бы его мне попозировать. Желательно голым. Гы-гы-гы.
- Ты чего смеёшься? - спрашивает он, на секунду отрывая взгляд от дороги.
- Эм-м… Я? Да нет... вам показалось, - отвечаю сдавленно я, краснея от смущения.
Он ещё раз окидывает меня непонимающим взглядом и, вздыхая, возвращает внимание к дороге. А я чувствую себя полной дурой. Отворачиваюсь и с грустью смотрю в окно. Что я вообще здесь делаю? Почему он со мной так возится? Зачем я ему? Ничего не умеющая малолетка! Ну вот. Сама себя накрутила, сама сижу и чуть не плачу. Дура дурой! Смахивая слезинку и шмыгаю носом.
- Ты что? Плачешь? - встревоженно спрашивает он, а я, испуганно застыв, смотрю в окно. - Настя. Что случилось?
- Ничего... - отвечаю голосом побитого солдата. Влюбилась я без памяти! Вот что случилось! А так ничего.
- Повернись, - требует он мягко, но настойчиво. Я нехотя поворачиваюсь, а он внимательно разглядывает мои красноватые глаза и слегка распухшие веки. В его глазах явно читается непонимание.
- Дорога! - вскрикиваю я, замечая, что нас неуклонно тянет на встречную полосу. Данил Гореводителевич, вздрагивая, возвращает машину в нужное положение.
Спустя пятиминутной молчаливой езды, мы паркуемся возле высоких кованых ворот.
- Я не понимаю, - с трудом произношу я. После затяжного молчания или переизбытка чувств мне тяжело говорить.
- Что ты не понимаешь? - спрашивает он, отстёгивая ремень безопасности и поворачиваясь ко мне.
- Зачем всё это... Почему вы со мной так возитесь... Зачем это вам? - тихо спрашиваю я, делая особый акцент на слове "Вам".
Он шумно вздыхает. Молчит. А потом тихо отвечает:
- Я не знаю...
Его неопределённость словно железная когтистая лапа сжимает мою грудь, вырывая сердце, заполняя всё естество пустотой. Я горько улыбаюсь сама себе, даже не глядя в его сторону. А что я собственно хотела? Чтобы учитель признался в любви своей ученице, чтобы такой классный парень сказал, что любит невыразительную закомплексованную личность? Опомнись, Настя! Пора бы окунутся в этот чан с жестокой реальностью. Открыть глаза и перестать мечтать!
Я молчу. От душевной боли даже скулы на лице сводит. Изо всех сил пытаюсь сдерживать слёзы. Тишина рвёт барабанные перепонки, я больше не могу выдерживать это! Быть рядом с ним просто невыносимо.
Дрожащими руками я отстёгиваю свой ремень безопасности и, с трудом нащупав ручку, открываю дверь. Меня всю трясёт, когда я выхожу. Прохладный ветерок щекочет помокревшие щеки. Я ухожу не оборачиваясь. Я иду, не зная куда. Мне всё равно, смотрит ли он мне вслед. Есть ли в его взгляде болезненное прости за то, что не смог полюбить тебя. Или немое разочарование в том, что я не смогла с лёгкостью принять горькую правду.
Я медленно перебираю ногами, шаркая по мелкой гальке. Вижу вдалеке на парковке наш школьный автобус сдаёт задним ходом, собираясь уезжать. Мне нужно лишь небольшое усилие для того, чтобы догнать его и успеть уехать со всеми. Зайти внутрь и сесть рядом с Катей. Я безумно не хочу отвечать на её расспросы, не хочу вообще говорить что-либо. Я вообще не хочу ничего делать. Может я даже брошу школу. Не хочу видеть его безразличное лицо. И бежать не хочу...
Внезапно что-то резко тянет меня назад, вытягивая из этого депрессивного транса.
- Да стой же тебе говорят! - практически кричит Данил Сердцеразбивателевич, хватая меня за руку и разворачивая к себе.