Я захожу в душевую кабину, кокетливо поманив воображаемого Никиту пальчиком. Он не заставляет себя звать дважды. Срывая с себя остатки одежды, он входит ко мне в душ. Я словно чувствую жар его тела. Включаю воду. Прохладные струйки приятно щекочут тело. Я провожу руками по обнажённой коже, представляя, как меня касается он. Как он, намылив ладони, скользит с плеч вниз к груди, задерживаясь на ней больше, чем необходимо для обычного мытья. Затем он скользит вниз по животу. Мои ладони – это его ладони, а мои пальцы делают то, что так хотелось бы сделать ему.
- М-м-м… - довольно закрываю я глаза, чувствуя как от пульсирующих движений по телу разливается приятная истома. – Да… ещё…
Мой сбивчивый шепот, сменяется тихими стонами. Я представляю, как развернув меня к себе спиной, он настойчиво продолжает ласкать мои самые нежные участки тела. Его пальцы двигаются быстро и умело. Он точно знает, где я хочу, чтобы он меня коснулся. Представляю, как одной рукой он ласкает мою грудь, а второй теребит разбухший клитор. Струящаяся вода ласкает шею, вызывая сладкие судороги по всему телу.
- Да… да… - молю я, чувствуя, как приближается оргазм. Судорожно выдыхая, я хватаюсь за запотевшее стекло, пытаясь сохранить равновесие во внезапно обмякшем теле. Пелена постепенно сходит с глаз, и я восстанавливаю дыхание.
- Фух, - выдыхаю я, всё ещё чувствуя, как громко стучит сердце. В душе я одна. Становится жутко грустно. Пятно с платья вывести легко, но как вывести пятна с моей падшей души? Как смыть с себя эти похотливые мысли и избавить разум от навязчивых фантазий? Способ только один, но его, к сожалению, хватает ненадолго. С досадой вздыхаю и раскрываю дверь душевой кабинки. Ещё недавно разгорячённое тело вмиг покрывается гусиной кожей из-за прохладный воздуха. Плотно обхватив себя руками, подхожу к двери ванной.
- Никит… - негромко зову я. Он подаёт голос практически сразу. Я очень надеюсь, что он не слышал мои ахи-вздохи. – Я тут… эм… душ приняла… мне бы полотенце… пожалуйста…
Мне становится как-то очень неловко. А если он сейчас войдёт с полотенцем, а я стою голая и мокрая посреди его ванны? Жуть! Хотя…
- Там в тумбочке, внизу. Возьми любое, - отвечает он.
Я беру большое бледно-голубое полотенце. И укутавшись в него, решаю смыть пятно с платья ради приличия. Лифчик тоже попал под раздачу, поэтому назад я надеваю только трусы.
Обвязавшись полотенцем, я осторожно выхожу. Никита встречает меня удивлённым взглядом, останавливая свой взор на полотенце. Может нельзя было брать именно это? А может он просто шокирован моей бестактностью: плескаться в душе, когда впервые в гости пришла. Да уж… Так умею только я.
- Платье мокрое. И от сока кожа стала липкой, и я решила помыться, - объясняю я, а он не сводя с меня взгляда, кивает. – Можно, я у тебя что-то из одежды одолжу?
- Конечно, - выдыхает Никита и спешит в свою комнату. Я иду за ним. Наконец—то я увижу его логово!
Он поспешно пытается скрыть следы лёгкого беспорядка, убирая коробку из-под пиццы, которая судя по всему лежит здесь уже не первый день. Незаметно пихает ногой грязные носки под кровать и перекладывает на стул разбросанную по полу одежду.
Он открывает шкаф, а затем смотрит на меня оценивающе.
- Ну… на тебя моя одежда будет великовата… - говорит он.
- Ничего страшного. Футболки будет достаточно. Подлиннее желательно.
Он достаёт из закромов чёрную майку и протягивает мне. Я взглядом намекаю, что для того, чтобы переодеться мне нужно уединиться, и он покидает свою комнату. Как только за ним закрывается дверь, хитрая ухмылка растягивается у меня на лице. Так-так. Инспектор Иванова, приступайте к поиску. Есть!