Нейт чуть язык не проглотил. Она хоть поняла, что сказала? Она или искусный мастер двусмысленностей, или слишком застенчива, чтобы самой предложить спать вместе, когда ей этого хочется…
Тряхнув головой, Нейт ногой захлопнул дверь в спальню, как только они вошли.
— С какой стороны ляжете? — спросила Элли.
— Обычно я сплю вот с этой.
— Хорошо.
Элли одолевали сомнения, что она вообще заснет. Опыт ее общения с представителями противоположного пола был весьма ограничен, она была слишком занята работой и перегружена внеклассными мероприятиями.
Она залезла под одеяло и повернулась к Нейту спиной, что, по ее мнению, должно было лишить их совместное пребывание в одной кровати ореола интимности. Сейчас матрац прогнется под тяжестью Нейта…
А Нейт изучал нежный контур ее задрапированной одеялом спины. Он что, совсем с ума сошел? Крыша съехала? Когда он стал мазохистом? Ему хотелось подойти к стене и хорошенько приложиться несколько раз головой, чтобы всю дурь из нее выбить. Робко, с чувством собственного идиотизма, Нейт опустил свое грузное тело на кровать, лег на спину и заложил руки за голову.
Кровать была как аэродром, между ними было еще полно свободного места, однако Нейт подвинулся ближе к краю. Может быть, в этом случае едва уловимый цветочный запах, исходивший от женских волос, ослабит свое пленяющее воздействие? И что за адское мыло с таким стойким запахом он оставил в ванной? Он пытался вспомнить марку производителя, чтобы никогда его больше не покупать.
Комбинация из ароматов шампуня, мыла и натуральной женской плоти действовала на него убийственно. Нейта одолевали большие сомнения в собственных способностях устоять перед искушением задушить ее в своих объятиях. Он искусно расправил складки шерстяного пледа, под которым лежал, с одной только целью: закамуфлировать слабость своего уязвимого положения в случае кризиса.
Нейт заерзал на кровати, Элли по-прежнему стойко лежала, повернувшись к нему спиной.
Пронзительное дребезжание будильника в половине седьмого утра заставило их прийти в себя.
Глаза Нейта широко раскрылись.
— Что? Что это такое?
— О боже, это утро. Неужели уже утро?
— Что, у нас пожар? Что происходит?
— Тсс… все в порядке. Я принесла сюда будильник. Это просто будильник прозвенел.
Нейт провел рукой по лицу.
— Я постарел на десять лет. Вы так каждое утро просыпаетесь? Поразительно, что вас до сих пор не хватил удар.
— Просто я сплю довольно крепко, и… о боже.
— Что еще? Что?
— Ничего…
Голова Элли покоилась у него на плече, сама она лежала на выделенной ему половине, чуть ли не привязанная к нему спутавшимися простынями. Одна нога — поверх его бедра, вторая — согнута в колене и нежно упирается ему в пах, ладонь покоится на его груди. Рука Нейта обвивает ей плечи, словно якорем, притягивая ее ближе. Элли нарушила невидимую импровизированную границу, она находилась на его территории.
— Сейчас помогу вам распутаться…
Она шлепнула по его проворным, знающим дело рукам.
— Я сама могу это сделать. — Среди ночи Элли, должно быть, пыталась вылезти из-под одеяла и прижаться к Нейту, чтобы согреться. Мужчина просто генерировал тепло. Утро застало ее в его объятиях, черт в прямом смысле слова попутал их скрутившимися простынями. — Отсутствие самостоятельности унижает.
— Думайте об этом, как о благотворительности.
— Что?
Теперь, когда Нейт все больше отходил ото сна, наступил период расслабления и утренней истомы. Он заложил руки за голову и наблюдал, как она справляется с задачей. Борьба за освобождение вынуждала ее производить довольно пикантные телодвижения.
— Я серьезно. В мужчинах ведь есть и женское начало, вы же знаете.
Элли сопела, как паровоз.
— Да, знаю.
— Вы помогли мне укрепить его, ибо уверенность противоположного пола в собственных силах делает сильнее и меня.
— О боже, увольте! — Элли с силой растягивала простыню, надеясь найти конец. — С вашей-то внешностью, молодой человек… Оставьте мне место в хоре плакальщиц.
Нейт рассмеялся, абсолютно довольный собой.
— Ну вот, наконец-то я свободна! — Элли перекатилась на свою половину кровати.
Нейту сразу же стало не хватать ее тепла. Он вздохнул и вспомнил, где было ее колено ночью.
Она запросто могла оставить его евнухом, когда прозвенел будильник.
— Пора вставать.
— Еще рано, постарайтесь опять заснуть.
Нейт вытаращил глаза — можно подумать, что это возможно. Он нехотя сел на постели и спустил ноги на пол, почесал грудь и потянулся.
— Нет, я уже не сплю, могу даже двигаться. — Он украдкой взглянул на часы. — Хотя сейчас непотребно рано. Вы всегда так рано встаете? — Пожалуйста, скажи «да». Это будет означать, что их биоритмы не совпадают. Трудно ужиться с человеком, если твой партнер бодрствует, когда ты спишь и, соответственно, наоборот.
— Дорога на работу отнимает много времени, — сказала она, как бы извиняясь. — Дороги почти всегда забиты, а потом надо пересечь весь район Инглвуда. На 59-ой авеню светофоры на каждом перекрестке.
— Уверены, что мне не следует вас проводить? — Нейт забеспокоился. — Меня не перестает удивлять, как ваш отец разрешает вам работать в таком неспокойном районе.
— Мне двадцать восемь лет. Что он может сделать? И, если помните, именно поэтому я сюда и переехала.
Нейт повернулся, чтобы лучше видеть Элли во время разговора. И сразу пожалел об этом. Она наклонилась, дотянувшись до мысков стоп, потом выпрямилась, сложив руки крест накрест над головой, и стала нагибаться в стороны. Футболка задралась, а тренировочные штаны сползли на бедра, оголив пупок.
Кто бы мог подумать, что пупки бывают такими привлекательными?
Нейт сделал глубокий выдох — опять начинается. Теперь это будет перманентным состоянием, когда она рядом. Дьявол, ему тридцать лет, и умение контролировать себя должно быть автоматическим.
Но тело бунтовало.
Нейт вздохнул и встал. Он слышал, что холодный душ помогает при такого рода состояниях, но проверять это на практике ему не доводилось.
— Пойду приму душ, — объявил он, стоя к ней спиной.
— Хорошо. Я вечером принимала.
— Знаю. — Он слышал шум воды и представлял, как она стоит под ней обнаженная, с запрокинутой головой… Опять начинается наваждение. Нейт протяжно вздохнул. — Теперь я залезу. Там есть еще одна ванная комната.
— Да, так же, как у меня.
— Правильно, у нас же одинаковая планировка. Как я мог забыть? — Он пригладил волосы рукой. Да, парень, интеллект у тебя на уровне кровати. — Если хотите, можете использовать ее, когда будете накладывать макияж или какую другую муть, без чего женщины жить не могут.
Элли выпучила глаза от удивления.
— Макияж отнимает у меня десять минут.
— Ну-ну.
— Но это действительно так, вот увидите.
У Нейта не было ни малейшего желания спорить — в конце концов, когда ты прав, то ты прав. У него была куда более неотложная проблема. С отвращением на лице он направился включать воду.
Пока Нейт трясся под холодным душем, брился, наносил на волосы мужской гель для сильной фиксации и одевался, прошло почти полчаса. Он выхватил галстук из платяного шкафа и двинулся на кухню. И остолбенел: Элли его перещеголяла, она была готова к выходу. На ней красовались темно-синие слаксы с отворотами и элегантная шерстяная двойка. Каштановые волосы кудрями обрамляли лицо, на ногах — туфли-лодочки на низком каблуке. Она сидела за столом и ела кашу из овсяных хлопьев.
Нейт жестом показал на ее идеально отутюженный наряд.
— Но вы же запихнули все это в наволочку…
— Я не запихивала. Просто сбегала вниз и переоделась. И принесла с собой мою любимую кашу, могу поделиться. Хотите?
Она дала ему фору во всем. Нейт не мог поверить.
— А как насчет косметики? Вы ведь не нанесли макияж? Я не вижу никакой мазни на лице.
Элли замахала ресницами.
— А вам и не надо этого видеть, дневной макияж должен быть едва различим. И он у меня присутствует. Видите? — Она подвинулась к нему и закрыла глаза, чтобы он смог внимательно осмотреть ее веки.