— Угрожаете? — усмехнулся, даже не обратив внимания на нелестное высказывание о чёрном немце.
— Ни в коем случае, — пожала плечами я. — Довожу до сведения. Дорогой автомобиль не делает вас королём дороги.
— Конечно, — кивнул он и язвительно добавил: — Мы все равны, но некоторые равнее.
— Это не про вас, — скривилась я.
Разговор начинал меня утомлять. Жаль, встретились совсем не в подходящее время — я только и мечтала, покемарив несколько часиков, выбежать босиком во двор и с громким плеском занырнуть в бассейн. Но вместо этого была вынуждена стоять на обочине и разглагольствовать. Желание научить уму-разуму никуда не делось, но выходной закончится быстро — каждая минутка на вес золота.
— Я говорю не о себе, — он нарочито медленно подошёл ко мне и скептически заглянул в салон автомобиля. — Вы в курсе, что ездить по дорогам общего пользования на автомобиле, оборудованном каркасом безопасности, запрещено? Или вы особенная? Правила не для вас?
— Не передёргивайте, — закатила глаза, — я не подвергаю опасности жизни других людей.
— Разве? — он так ехидно улыбнулся, что я не смогла удержаться — коротко взглянула на свой любимый ломик. — Это не вы пересекали сплошную, ехали по полосе встречного движения и прижимали меня к обочине? Мой манёвр был вынужденным, чего нельзя сказать о вашем. Вы же собирались преподать мне урок и плевать хотели на собственные нарушения. Так кого нужно учить вежливости, дорогуша? Меня или вас?
— Вас, — как ни в чем не бывало, хмыкнула я. Если он хотел меня смутить, то, увы, не вышло. Братец великолепно выдрессировал — не зря же столько лет жила с ним под одной крышей. Когда старший брат юрист, живётся несладко. С каким же облегчением я вздохнула, когда он вылетел из нашего семейного гнезда! — Вы меня спровоцировали. И сейчас продолжаете это делать. Скажите, вы в состоянии признать свою вину? Или считаете своё поведение в порядке вещей? Как там у Достоевского? Тварь ли я дрожащая или право имею? Так что, имеете право?
Кажется, я наступила на больную мозоль. На мгновение даже показалось, что пора свою палочку-выручалочку на свет белый являть, но нет… Проглотил мои слова, зло прищурившись, но в руках себя удержал.
— Вы смелая. Не боитесь вот так оскорблять взрослого мужчину посреди пустой трассы?
— А мне стоит вас бояться? — широко улыбнулась. — Да и какое оскорбление, о чём вы? Я всего лишь задала вопрос.
— Вы мне надоели, — недовольно процедил он. — Высказались? Потешили свое самолюбие? Поздравляю! У меня нет времени на пустую болтовню. Всего доброго.
Он спокойно вернулся в автомобиль: препятствовать ему не стала. Зачем? Я ошиблась — раздутое эго не позволяет понимать человеческую речь. Стоило догадаться.
— Будьте осторожны! — с насмешкой бросила я, наблюдая, как чёрный паркетник вырулил на дорогу и резко сорвался с места.
Как самонадеянно! Жаль, что я с вами не закончила. Быстро прыгнула в автомобиль и рванула следом, вплотную прижимаясь к заднему бамперу. Номерочек-то пригодится. Посмотрим, что за птичка в наши края залетела; на лбу написано, что приезжий, хотя циферки региона родные.
Убедившись, что выучила символы, пошла на обгон. Чёрный немец не пускал, виляя передо мной.
— Обиделся! — не могла не улыбнуться.
Ну и чёрт с тобой, золотая рыбка, как раз поворот к моей станице виднеется. Перестроилась на боковую полосу — и этот туда же. Нет, правильно, что номер вызубрила! Я терпеливая; а месть — блюдо, которое подают холодным. Отстала от паркетника, спокойно свернув направо — кто бы знал, как же хотелось сделать очередную гадость! Но велика честь до самого города преследовать. Нет уж… Отказываться от отдыха я не намерена.
Добравшись домой, тут же, не раздеваясь, завалилась спать на веранде, блаженно подставляя личико пока ещё прохладному ветерку. Потом, всё потом. Я оказалась настолько взбудоражена наглостью встреченного на трассе нахала, что он не оставлял меня даже во сне. Радовало одно — как и хотела, стёрла язвительную усмешку с его физиономии, пару раз тихонечко тюкнув по макушке ломиком.