Александр Михайлович, закончив с обедом, похлопал его по плечу:
– Вова, я пойду, не буду мешать, раз мысли, вижу, у тебя пошли. Если что, я в кабинете.
– Ладно,– кивнул Вова, не отрываясь от тетради.
Драка! Что в ней может быть интересного? Можно попробовать изобразить ее в виде поединка – пусть дед Мороз в стиле восточных воинов сделает пару красивых движений, Снегурочка тоже сделает нечто подобное. А снеговики будут конкретными мафиози, у которых вместо пистолетов будет в руках по морковке, или вместо ножей. Затем, как обычно, помирятся, и сюжет пойдет дальше… Голова у Вовы закружилась от быстрого письма, и в глазах помутнело. Он бросил писать и осмотрелся по сторонам. Голова кружится? Может, он уже того… обратно? Столовая была пуста. Он сидел совершенно один. Буфетчица стала потихоньку убирать булочки, снимая ценники с подноса и пряча их под прилавок. Значит, скоро столовая закроется. Ладно, пока не выгнали,время еще есть. Каков может быть дальнейший сюжет? Наверное, какие-нибудь конкурсы. Вова задумался. Может, лучше вообще разыграть на сцене какой-нибудь мюзикл? Как на телевидении в новогоднюю ночь? Нет, какой мюзикл?! Времени неделя, да и человек в школе столько нет, чтобы согласились взять и сыграть роли! Лучше это написать, и нужно обязательно, чтобы и зал хорошо подурачился! А для этого, раз снеговики тут как бы в отрицательной роли, можно устроить конкурс, кидая в них снежками. А что? Из зала две команды, снеговики становятся в один конец сцены, команды – в другой, снеговики держат в руках морковки, а эти пытаются их сбить. В морковки вряд ли кто попадет, ну а самим снеговикам достанется! Ватные снежки в школе есть, а больше ничего для конкурса и не нужно. Потом снеговиков связывают под елкой, и тут же начинаются выступления, которые приготовили классы. После каждого выступления снеговики будут комментировать эти выступления колкими шуточками! Вова писал даже слова каждому из выступающих, практически выходила пьеса. Ему всегда удавалось писать смешные диалоги, поэтому слова Снегурочки, деда Мороза и снеговиков получились на славу.Основного сюжета нет. В сценарии баба Яга хочет попасть на праздник вместо Снегурочки, а Леший пытается отговорить ее и утверждает, что у нее нет шансов. Затем они ждут самого деда Мороза с внучкой, те через некоторое время появляются, и начинается драка. Потом появляются снеговики и так далее. Все это Вова представил в виде маленьких сценок, из которых в целом получается КВН. А так как ведущих программы нет, то получается сплошная импровизация ведения! Плюс к этому всему выступления классов; если все правильно сделать, получится очень неплохо.
Вдруг буквы перед глазами запрыгали, и Вова от неожиданности выпустил ручку из руки. Протерев глаза, он вновь осмотрелся по сторонам.
– Ты поел? – Спросила у него Светлана Павловна, подходя к столу.– Если поел, то иди, столовую закрывать нужно.
Вова посмотрел сначала на нее, затем на тетрадь. В принципе, все написано…
– Хорошо, да-да, ухожу.
Он соскочил со стула и направился к выходу, держа в руке тетрадь со сценарием. Коридор перед глазами вилял то вправо, то влево. Что-то в кармане джинсов сильно уперлось в ногу. Вова достал часы и облокотился на подоконник. Старые часыпотихоньку тикали у него в руке. Единственная минутная стрелка показывала пятнадцать минут. Парень посмотрел на свои часы – десять минут четвертого. По спине вдруг пробежал уже знакомый ему холодок. Он некоторое время смотрел на тикающие часы, и затем медленно дотронулся рукой до колесика… Оно с легкостью поддавалось вращению, и это казалось непривычным. Можно было сделать несколько оборотов, два, к примеру. Поняв это, Вова пулей метнулся по коридору, забыв про свое головокружение. Ему нужен был Александр Михайлович: кажется, задача решена!
Двести четырнадцатый оказался открыт, и учитель был на месте. Вова влетел в кабинет, будто ошпаренный. Александр Михайлович сидел за своим столом и смотрел в окно. Увидев Вову, он окинул его взглядом, и глаза его остановились на часах.
– Они идут, – тяжело дыша, проговорил Вова, – я дописал, и они пошли.
Физик встал из-за стола и медленно подошел. Он взял часы у него из рук и приложил к уху.
– Действительно, – тихо заключил он, внушая спокойствие, – предположу, что ты выполнил условие задачи.
– Странная задачка, – покачал головой Вова,– и что теперь?
– Ну, пробуй повернуть,– предложил Александр Михайлович.
– Пробовал, покрутить можно!
– Так крути.
– Так просто?
– Ммм… да, ты прав, давай подумаем, все ли мы с тобой правильно сделали?
– Вы о чем?
– Не знаю, может, ты… ты вещей никаких не оставил здесь?
– Только номерок, который кинул,– ответил Вова и прислонился к стене, – что-то у меня голова не проходит, кружится.
– Значит, тебе теперь пора в… будущее.
– Ну, для меня оно настоящее.
– Нет, – Александр Михайлович покачал пальцем, – для тебя оно теперь возможное будущее.
– Почему? – Не понял Вова. – Почему вы называете две тысячи восьмой возможным будущем?
– Ты же сам сказал, что это для тебя теперь настоящее? – Ответил вопросом он. – Понимаешь, Вова, ведь ты же сам говорил, что отмотал время, как фильм, от того момента, до которого досмотрел, до того, что уже видел. Я тоже так считаю. Получается, ты смотришь этот фильм опять,и этот момент теперь для тебя настоящий. Смысл ясен?
– Ну да, ясен, и что?
– А то, что так же и со временем. И значит, этот момент для тебя настоящий. А теперь представь, что будет с фильмом, пленку которого отмотали обратно и немного смонтировали?
– Ну, изменится что-то… но только в том месте, где исправили, это же пленка!
– Да, но это фильм. Этим-то время и отличается! Фильм записан на пленку, а время и есть пленка, на которую записывается действительность. Нельзя изменить только один момент, потому как из него выходит следующий, и так по цепочке до бесконечности! Поэтому рискну предположить, что две тысячи восьмой год и все события в нем для тебя теперь возможное будущее. Вот и спрашиваю, ничего тут не оставил, никому ничего не говорил? А то получится «эффект бабочки», слышал?
– Слышал! И фильм смотрел – от малого зависит большее. Я никому не говорил, кроме вас.
– Ну, от этого уже никуда не уйти, я буду держать все в тайне, и, будем надеяться, от этого мало что поменяется.
– Что же так кружится? – Вова в который разсхватился за голову.
– Потому, что время отвергает тебя, ты тут не нужен, лишним стал.
– Так это же настоящее? – С ноткой иронии спросил он.
– Ты в нем уже был, в этом настоящем, – с этими словами Александр Михайлович отдал ему часы. – Сколько оборотов – помнишь? Это важно!
– Помню, – Вова взял часы в руки и уже дотронулся до колесика.
– Погоди минутку, – прервал его физик, – думаю, мне надо уйти.
– Зачем?
– Ты сейчас в образе шестиклассника. Ты переместишься в свое будущее время, а шестиклассник Вова останется. Представь, что будет, если рядом с ним вдруг окажется незнакомый учитель в пустом классе? Он ведь, скорее всего, ничего из этого помнить-то не будет.
– Ха! Думаю, если я окажусь просто в пустом классе, будет не лучше!
Физик задумался.
– Ничего страшного, я думаю, – вдруг сказал Вова,- может, если меня тут быть не должно, значит и не будет?
– Может, – согласился Александр Михайлович. – Хорошо, надеюсь, у тебя все получится.
– Да, я тоже надеюсь, – Вова усмехнулся, – тогда я помотал пленку вперед.
– Я буду смотреть фильм без перемотки, – так же усмехнулся учитель, – не забудь найти меня, когда вернешься.
– Обязательно.
– Удачи, Вова.
– Спасибо.
Александр Михайлович все же вышел из кабинета, прикрыв за собой дверь. Вова остался один в пустом классе. Холодок по спине перешел уже в настоящую лихорадку. Часы тикали, и в тишине казалось это очень громко. Медлить было нельзя, голова кружилась все сильнее. И он, сжав часы в руке, начал переводить механизм. Стрелка была уже на двадцати пяти минутах, но это было уже неважно, главное – повернуть. Чуть больше двух оборотов – стрелка остановилась на тридцати пяти минутах…
В глазах помутилось, все вокруг закружилось по кругу и смешалось воедино. Это лишь на мгновение, затем Вова снова увидел кабинет, но все куда-то плыло. Он сосредоточил взгляд на часах. Внезапно они выскользнули из руки, совершенно неожиданно. Ему казалось, что они летят на полочень медленно и будто парят в воздухе. Оставалось только закрыть глаза, а в голове всего одна мысль – не удержал опять!