Интересно, что у Тима за ружье? Посмотреть бы... Понятно, что в чужих вещах рыться неприлично, но так любопытно... Я посмотрела на нож в руке и решила, что, как только приготовлю обед, узнаю, сколько им осталось до окончания строительства плота под предлогом близости обеденного перерыва ( надо же удостовериться, что никто не помешает моему любопытству удовлетворяться) и вот тогда... Можно, конечно, и сейчас удовлетворить, но лучше пусть это будет для меня приятным стимулом для выполнения задачи по утолению голода для нашей компании.
Поэтому я занялась изготовлением сачка. Присмотрела молоденькое деревце, срезала, ликвидировала ненужные ветки, чтобы из оставшихся получилось подобие рогатины, переплела гибкие концы между собой и замотала куском веревки. Кольцо готово. При помощи опять же веревки замерила длину окружности и на разложенном парашюте отложила сторону треугольника, которую потом буду пришивать к сачку, затем остальные отметила нужной равной между собой длины и отрезала. Какой все-таки нож у Громова острый. И сбалансированный, отметила про себя я, покрутив держащей его кистью. Вздохнула, отложила такой замечательный инструмент ( а для кого-то - холодное оружие) в сторону и принялась за шитье, хорошо, что ниток у меня было много. С таким количеством можно было бы даже сообразить одежду из парашютной ткани. Сшив равные стороны между собой, я прикрепила к кольцу из веточек длинную сторону. Вот и готово орудие массового отлова лягушек. Помахала сачком. Немного пружинит, но для моей цели подойдет, решила я и отправилась истреблять популяцию лягушек в данном конкретном водоеме.
Что охота на лягушек в корне отличается от ловли бабочек, я в полной мере прочувствовала в течении следующего часа, гоняясь за этими земноводными гадами по берегу и придумывая им новые видовые названия. Эти...амфибии при малейшей опасности прыгали в воду, поэтому, поймав одну тварюшку, приходилось уходить в другое место для поимки следующей жертвы. Так я и металась по берегу, уже жалея, что связалась с этой охотой, но врожденное упрямство и желание поесть свежего мяска заставляли раз за разом поднимать и опускать сачок. К тому же силки в лесу одной мне было ставить страшновато.
В-общем, когда через час грязная я уселась на берегу, чтобы потрошить лягушек, в моем котелке под крышкой доживали последние часы пятнадцать голов. Я рассудила, что пять тушек на человека будет достаточно. В-общем, умостилась я на камушеке и пригорюнилась: одно дело препарировать усыпленных эфиром земноводных, а другое- резать их живьем. Собравшись с духом, достала первую жертву, зафиксировала ее рукой на гладком большом камне и на этой импровизированной плахе со вздохом отсекла лягушачью голову. Дальше пошло как по маслу: шкуру снимать я уже умела, потрошить тоже, поэтому пятнадцать промытых тушек без голов, кистей и стоп вскоре варились в котелке.
Пока мясо варилось, я, раздевшись до белья и разувшись, полезла в холодную воду. Еще когда была на тропе охоты, заметила, что у берега растут сусак и рогоз. Сусак как раз еще не расцвел и его узкие жестковатые листья с трехгранным основанием торчали из воды, обозначая местонахождение корневищ, богатых в это время года крахмалом. Как раз будет заменитель картошки в моей похлебке. А вот молодые побеги рогоза в вареном виде похожи на спаржу. Так что деликатесы на нашем столе сегодня будут. А что? До революции, призванной истребить разделение на богатых и бедных, той, что в 1917 году случилась, пуд сушеных корневищ сусака равнялся пуду пшеничной муки. К тому же в перерасчете на сухие вещества там около 4 процентов жира. С голоду не умрем. Вылезая из воды со своими трофеями, вся покрытая мурашками от холода, вспомнила, что лягушачьи потроха не убрала. За это Громов меня накажет.Такие вещи медведей приманивают: любители мишки на халяву-то поесть.