- Да, делить шкуру убитого медведя гораздо увлекательнее,- хмыкнул Громов.
- А что решать? Мясо всё равно не возьмем, только жир да печень можно. Трихинелла только в скелетной мускулатуре обитает,- авторитетно заявила я. - Шкуру я бы не взяла: тяжелая. Нам еще вон столько тащить. Да и провозимся с ней долго. И так до обеда задержались.
Но судьбу медвежьей туши решить не удалось.
В этот момент вдали послышался стрекот вертолета.
Мы замерли, прислушиваясь. Казалось, затихло все, кроме этого звука. Мысли метались в голове, мешая сосредоточиться. Чего нам ждать? Спасателей? А может, преследователей? И выяснить это иначе, кроме как опытным путем, не представлялось возможным. А нам нужно к цивилизации, особенно дяде Ване. Ему требуется помощь квалифицированного специалиста, а не такого дилетанта как я. Рана, конечно, выглядела хорошо, вокруг ничего не припухло и не покраснело, тем более, что антибиотики в моей аптечке были. К тому же каждый вечер при перевязке сосновой живицей смазывала, благо сосен вокруг полно, на ночь надрезы сделал - смола и натекла. Мы - то с Громовым не пропадем, однозначно. Еды найдем, плот есть, палатка, да и ружье, как выяснилось, тоже. В любом случае, Тимофей же хотел материал про выживание в лесу. Так что самое главное на данный момент - это определиться с раненым летчиком, на мой взгляд.
- Что делать-то будем? - почему-то шепотом спросила я. Этот вопрос словно вывел нас из оцепенения. Громов подскочил, схватил палку, на которой висел котелок над костром, а дядя Ваня принялся костылем нагребать гальку на дымящиеся угли. Я сидела и поражалась такой слаженности, возникло ощущение, что они мысленно переговаривались и координировали свои действия.
- Чего сидишь, посуду собирай, да беги в лес, - произнес летчик.
- Но нам...
- Потом решать все будем, - перебил меня дядя Ваня. Я больше спорить не стала, подхватила немытые миски, ложки и кружки и метнулась под деревья. Следом прыгал папин друг на новых костылях. И словно в голливудских боевиках - только мы скрылись под пологом тайги, как над берегом реки пролетел вертолет.
Тяжело дыша, мы молча смотрели друг на друга, прислушиваясь к звуку удалявшегося Ми-8. Вертолет был с логотипом аэродрома, на котором работал дядя Ваня. Не спасатели... хотя, может, это коллеги летчика прилетели искать своего сослуживца? Помогают в поисках товарища, так сказать. Все-таки, свой человек пропал...
- Надо решать, что делать будем, - промолвил дядя Ваня. - На спасателей не похоже, все-таки наш вертолет, да и скорость больно большая для МЧС-ников. Что там углядишь, несутся вон как.
- Но летят-то по нашему маршруту, - возразил Тимофей.
- Да их знаешь сколько по этому маршруту летает? В той стороне же вырубки, частенько заказывают туда что-нибудь доставить. А то и начальство этих рубщиков летает. Бывает, геологи нанимают, все золото ищут да нефть. В том году, говорят, алмазные трубки нашли на излучине Ангары, а может, и не нашли, может, слухи все. В-общем, довольно оживленно тут для тайги.
- Значит, это могут и не за нами лететь? - с надеждой спросила я. Все-таки, в свете рассказанной Громовым истории, мне бы не хотелось ни с кем из людей сейчас встречаться.
- Может, и не за нами. А может за нами. Надо подождать чуток. Мы не так уж далеко ушли от места падения: я хромал, шли медленно.
- Дядь Вань, а давайте, они Вас найдут,- я умоляюще посмотрела на него. - Вам все равно в цивилизацию надо лечиться. Рана у Вас все-таки не шуточная, а мы дальше по реке пойдем, есть риск намочиться... переживаю я за Вас.
- А вы?
- А что мы? Скажете, что мы не встречались после взрыва, что с нами - не имеете понятия. Может, мы из вертолета и не выпрыгнули вовсе. Парашюты не успели одеть, еще какая причина. Откуда Вы знаете? Парашюты мы собрали, так что останется только наши останки искать на месте происшествия. А убирать Вас не будет причин: Тимофея Вы не видели, не общались.
Все это время Громов прислушивался к чему-то, совершенно игнорируя наш разговор. Вдруг он схватил меня за руку, привлекая внимание:
- Тихо! Слушайте.
Мы мгновенно притихли, но, кроме обычных звуков весенней тайги, ничего услышать не удавалось. Плеск легких волн реки, набегающих на галечный берег, шум ветра в кронах деревьев, посвистыванье какой-то пичужки... все эти звуки я будто услышала впервые. За всеми размышлениями о возникшей ситуации и страхами о своей дальнейшей судьбе вся красота природы словно проходила мимо меня. Но в этот момент, пытаясь услышать насторожившие Тимофея звуки, я словно обрела слух. И эта гармоничная симфония природы заворожила и заставила остро почувствовать, что мне очень хочется жить, наслаждаться всеми чудесами Божьего творения и дарить наслаждение, в конце концов! Я покосилась на вцепившегося в мою руку Громова. Нет, Тим все-таки не та кандидатура на доставление наслаждения.