Утром мне повезло: сегодня летчик проснулся раньше всех, разбудил нас, выгнал Тима из палатки, чтобы я могла переодеться в свою походную одежду, отчаянно нуждающуюся в стирке. Ну, ничего, вот как разживемся дровами, обязательно постираю. Золы тут завались, так что стиральным средством мы были обеспечены, только кипяточку не хватало. Просто в речной холодной воде стирать было бессмысленно. Так что скрепя сердце я натянула грязные шмотки и вылезла из палатки навстречу новому дню. Облака все так же серой пеленой нависали над землей, но дождя не было. Ну что ж, пошли выживать дальше....
На исходе второго дня стали попадаться недогоревшие деревья, обугленными спичками торчащие из земли. Некоторые стволы валялись на земле. Как жаль, что топор у нас умыкнули - было бы неплохо нарубить дров для костра да накипятить воды и сварить ухи, например. Печеная рыба к этому времени уже кончилась, да и жиденького горяченького хотелось.
Берега становились топкими, поэтому мы остановились разбить лагерь и решить, что делать дальше - идти однозначно не получится. Нужно было плыть, но наш плотик еле-еле удерживал дядю Ваню и вещи, еще двоих пассажиров это плавсредство просто не выдержит. Решение проблемы нашел креативный Тим, когда увидел обуглившиеся, но не сгоревшие стволы деревьев, валяющиеся вокруг.
- Давайте вот эти бревна и пустим на новый плот! - указал на будущий стройматериал парень. - Выберем наименее обгорелые и свяжем. Как вам идея,- повернулся к нам Громов с горящими от найденного решения глазами.
Идея была неплохая. Дядя Ваня согласился, только внес свои коррективы:
- Только, думаю, привязывать надо по краям готового, чтоб его увеличить и вместе плыть. А то отдельный делать замучаемся. А так хоть попроще будет.
Так мы и сделали. Я и Тим отправились таскать стройматериалы, а наш спутник связывал веревками из тех же парашютных строп. Какая все-таки незаменимая для выживания вещь этот парашют! И при падении с высоты не даст разбиться, и палатку можно соорудить, и веревки надергать из строп, и плащ сообразить, и ... да много еще чего можно.
Спустя пару часов поисков и транспортировки подходящих для нашей цели стволов, я уже достигла точки кипения, еще чуть-чуть - и будет взрыв. Тим, похоже, задался целью меня вывести из себя. Развлекается он так, что ли, за неимением других увеселений? При любой возможности Громов словно нечаянно касался меня, продолжая, видимо, свою стратегию соблазнения. Интересно, если я вдруг решу выбросить белый флаг, где этот тип собирается принимать мою капитуляцию? У дяди Вани под бочком? Может, еще попросит свечку подержать? Не то, чтобы я собиралась уступать его поползновениям, но этот его мужской шовинистический эгоизм стал жутко раздражать. Раз он вожделеет, значит, выньте да положьте? В смысле - снимите и дайте?
Поэтому к вечеру я поняла, что назрел серьезный разговор, в котором нужно объяснить, почему мне невозможно уступить его притязаниям.
Когда наш, откровенно говоря, страшненький плот был готов, скромный ужин из запеченных корней рогоза и тростника уничтожен, а дядя Ваня заснул, вследствие чего "случайные" касания озабоченного парня стали уже откровенно не случайными, я решила отомстить и применила запрещенный прием из арсенала девочки-динамо.
- Тимка,- страстно выдохнула ему в ухо,- ты что делаешь?
- А на что похоже?- обжег дыханием шею парень и прикоснулся к ней мягкими губами , слегка оцарапав отросшей за эту неделю щетиной. От пробегавших мурашек почувствовала, как встали дыбом волоски на коже.
- Тимочка, а ты как хочешь, прямо здесь? - слегка простонала я, почти не притворяясь.
- Я тебя везде хочу,- негромко прорычал он, прижавшись к моему бедру напряженным доказательством своих слов. Я сглотнула. Да, нелегкая это работа, динамить матерого пикапера.
- Тим, я тут не могу, тут же дядя Ваня,- прошептала ему в приблизившиеся к моим губы. Он, не ответив, все-таки поцеловал меня. "Вот негодяй!"- выдав последнюю связную мысль, здравый смысл покинул мое сознание. Вернулся он только когда сладкий, пьянящий, погружавший в негу и одновременно разжигающий огонь поцелуй закончился, а Тим, обняв и зарывшись лицом в мои волосы, срывающимся голосом шептал:
- Сладкая, какая ты сладкая... Думать не могу ни о чём... Зоенька, маленькая моя, хочу тебя все время, хожу со стояком целыми днями, хорошо хоть джинсы тесные, а то и так дядя Ваня косится... Конечно, тут нельзя... Может, возьмем спальник, отойдем подальше, за стволы вон те? - выдав сей продукт мыслительной деятельности, Громов, наконец, отстранился и посмотрел в мои округлившиеся от шока глаза. Он это серьезно? Вот тут, в грязи и пепле? Я как-то по-другому мечтала лишиться невинности - в первую брачную ночь, чтоб свечи там, цветы, аромалампы... Это окончательно заставило меня очнуться, и я ответила парню:
- Бери одеяло, пойдем.
У Тима сделалось такое радостное выражение лица, что мне стало немного совестно за то, что собиралась сделать, но другого выхода я не видела...