Пока я разглядывала вышитый ворот рубахи, дядя Ваня представил присутствующим всю нашу компанию. Мужчина в свою очередь оповестил о том, что нам выделяют крайнюю избу для проживания — мол, все пришлые и гости там селятся, когда бывают здесь.
- Так что пойдем, в ногах правды нет, отдохнете с дороги-то, - предложил Клим Афанасьевич.
До места нашего временного проживания идти оказалось недолго: стоило нам шагнуть за деревенский частокол, как справа оказался добротный сруб из лиственницы, покрытый деревянной черепицей. Тяжелая деревянная дверь не была заперта, поэтому парнишка сразу нам отворил ее. Сначала вошел председатель местной общины, или как он там называется, следом проковылял дядя Ваня, за ним последовала я, и замыкал шествие Тим. Лука, видимо, на наш разговор приглашен не был, потому что остался снаружи. Пройдя темные сени, мы, переступив высокий порог, попали в жилое помещение. В лицо пахнул влажный воздух, пропитанный запахом дерева и дыма.
Справа от входа располагались под окнами лавки вдоль стены, а в углу царила большая побеленная русская печь, возле которой ютились несколько полок с посудой, небольшой кухонный стол, пара лавок, ухват и кочерга. Слева от двери крепилась к стене широкая лавка, а в красном углу стоял стол с лавками же, сверху висел иконостас. Потемневшие от времени лики взирали на вошедших строго, вызывая желание поклониться и перекреститься, как сделал это Клим Афанасьевич. К моему удивлению, было внутри светло и уютно.
Старейшина присел на лавку у входа, скинул свои войлочные чуни и прошел к столу, ступая босыми ступнями по разноцветным вязаным половичкам, расстеленным на дощатом скрипучем полу. Пришлось последовать его примеру. Дяде Ване помог разуться Тим.
Наконец мы расположились за деревянным столом на широких лавках,с наслаждением вытянув ноги. Беседовали самые старшие, мы с парнем помалкивали, внимательно прислушиваясь к разговору.
- Что ж,- резюмировал Клим Афанасьевич, - помощь мы вам окажем: на днях наш брат поплывет в Усть-Кут, на рынок, так может взять вас с собой. Токмо обождать придется.
- Благодарим Вас, Клим Афанасьевич!, - обрадовался дядя Ваня. - Это ж очень хорошо, скоро дома окажемся.
Старейшина пообещал еще прислать ребятишек с продуктами и откланялся. Мы оглядели помещение. Кроватей, конечно, здесь не было, но на печке располагалась лежанка с кучей аккуратно сложенных разноцветных одеял. Мы решили, что спать будем опять вместе на широкой печке, к тому же ночами прохладно, а печка должна было сохранять тепло. Внизу лежали колотые дрова. Сразу видно, что о гостях тут заботятся, пусть даже и о незванных.
Вышли во двор. Позади дома во дворе стояла банька, возле которой были сложены дрова. Двор был маленький, заросший зеленой весенней травой. Сразу вспомнилась скороговорка:"На дворе - трава, на траве - дрова". Тут прибежали ребятишки с полными тканевыми сумками, а один нес коромысло с ведрами воды. Понятно, на всю деревню один колодец. Я знала, что староверы не очень охотно идут на контакт с внешними, поэтому меня не удивило, что всё принесённое подростки молча выгрузили на крыльцо и исчезли со двора. Ну что ж, будем обживаться.
Громов уже засунул свой любопытный нос в сумки.
- В дом-то хоть занеси, - проворчал дядя Ваня. Тимофей быстренько забежал в избу, и, когда я вошла внутрь, уже вовсю выгружал содержимое сумок на стол. Нас угостили крупами, хлебом, тушенкой в стеклянных банках, картошкой и репой. Последней из сумки показалась баночка меда и холщовый мешочек с травами.
- О-о-о! - не удержалась от возгласа я. Хоть тростник и был сладковатым, все же травяной чай с медом - это намного лучше.Мы принялись обустраиваться в своем временном жилище. Местные нас совсем не беспокоили. Мы растопили печь (хорошо, что дядя Ваня понимал в системе заслонок), наготовили в найденных чугунках еды, намылись в нормальной бане, я сделала еще щёлока и перестирала оставшиеся вещи. За всеми этими хлопотами время пролетело незаметно, мы поужинали и, пока Тим мыл посуду, я завалились на теплую печь передохнуть и сама не заметила, как меня сморил сон.