Пробуждение было не приятным. Все тело затекло, хотелось пить и в туалет. Интересно, сколько времени я спала? Рядом сладко сопели мои спутники. Низкий потолок начал меня нервировать. Казалось, что воздуха будто стало меньше. На меня начала накатывать паника, стало нечем дышать. От страха я вцепилась в первое, что попалось под руку. Первым оказалось мускулистое бедро. Тим вздохнул и попытался резко сесть, но ударился о доски над головой.
- Уй, Зойка, ты чего щипаешься?
Я повернула к нему свое лицо, по которому он всё понял.
- Сейчас, подожди немного. Мы же здесь, рядом, всё хорошо, - прошептал парень.
Я кивнула, облизав сухие губы. Хотя во рту от страха тоже все перестало.
- Подожди, нужно понять, что там за обстановка, - Тим приложил палец к моим губам. - Сможешь потерпеть.
Я снова кивнула, не в силах произнести ни слова. Громов прислушался. Слышно было, как плещется вода за бортом и тихий неспешный разговор мужчин над нашей головой. Слов разобрать было невозможно, но, судя по спокойной интонации, ничего экстраординарного не происходило. Тогда Тим решил позвать наших спутников. Они сразу откликнулись.
- Как там обстановка?
- Тишина, - голос мужчины звучал глуховато.
- Нам выйти можно ненадолго, размяться?
- Сейчас за поворот зайдём, там лес прямо к реке подходит, там передохнем и по нужде если кому надобно.
- Ты как? - обратился ко мне парень. Я почувствовала, что мменя немного отпустило, пока они разговаривали.
- Нормально, только ты со мной разговаривай - откашлявшись, хрипловато попросила я.
- Ну это без проблем, - усмехнулся Тим.
- Хорошо, давай тогда развлекай меня, - уже потребовала я, доставая бутылочку с водой, которой благоразумно запаслась утром. Тим оказался тоже запасливым.
- Что тебе рассказывать?
- Ну что-нибудь, интересное. Например, как ты собираешься с Блатыкиным разобраться?
- Этого я тебе пока сказать не могу. Пока не знаю, получится или нет, но не могу тебя такими опасными знаниями обременять. Сейчас главное до Иркутска добраться. Слишком у нас план на обстоятельства завязан.
- Думаю, получится. Наши знакомые отдадут записку кому-нибудь на рынке, позвонят Умарову, а мы уже его подождём денёк в лесу. Сходит он к дяде Ване домой, денег возьмёт и придёт в условленное место. Всё же не думаю, что он куда-нибудь отправится в такие дни, когда друг пропал, да может еще в пожаре сгинул.
- Так вроде гладко выходит, но на деле кто знает, как оно выйдет.
- Будем надеяться на лучшее, - вздохнула я. - Может, что интересное расскажешь? Разве у тебя в Москве совсем ничего не происходило?
- Да много чего происходило. Например, однажды мы поехали на практику в Крым, на местный телеканал. Нам с одним парнем, Сёмой Чистяковым, поручили поехать на археологические раскопки возле Херсонеса, они сейчас под водой с водолазами грунт лопатят. Когда мы приехали, они там бегали словно ужаленные: нашли какой- то черепок какой-то амфоры таких годов, что вроде таких там быть не должно. На этой волне нас отправили к руководителю, кандидату исторических наук. Встретил нас такой живой дедуля, жилистый, весёлый. Думаю, это его так этот черепок обрадовал. Он начал нам все подробно рассказывать, я Сёма снимал, я вроде как интервью брал. Дедуля нам это осколок показывал, какие-то там особенности рассказывал, в-общем, радовался, как ребёнок. Потом черенок на столик раскладной положил - они там же в полевых условиях живут - и какие- то карты достал, чтобы показать, откуда этот черепок быть может. Саня там как-то неудачно продвинулся, чтобы камеру повернуть и смахнул этот осколок, да сверху на него ещё и наступил. Дед замолчал. Я не знаю, может, он академика хотел за этот осколок, но дедуля молча так взял метлу, ккоторая у него в углу стояла и кинулся на нас с ней. Бежали мы от него до самой дороги. Никогда бы не подумал, что дедок такой пыткий. Метлой нас знатно отходил, орал на весь их археологический лагерь, я прямо много новых матерных слов узнал. Студенты нас, конечно, засняли, потом выложили по соцсетям. Подписали что-то типа "Ведьмак гоняет нечистую силу". Ага, я бы еще сказал, что проклятия насылает на орочьем. Правда, потом я узнал, что черепок этот не разбился, потому что пол земляной в дедовой палатке был, а Сёма в кедах был с мягкой подошвой, так этот хрупкий осколок ему эту подошву прорезал. Дедок, наверное, вошёл в свою вожделенную РАН, только журналистов с тех пор не любит.