Когда Громов рассказ закончил, у меня живот от смеха болел, а щеки - от попыток смеяться беззвучно. Тут и лодка ткнулась днищем в берег.
Когда нас достали, я с наслаждением вдохнула свежий ароматный воздух и потянулась. Все же полдня лежать и не иметь возможности даже присесть - тяжкое испытание для молодого деятельного организма. Над нами нависали деревья, закрывая с воздуха лодку, берег был немного крутоват, но забраться можно было.
Когда все дела были сделаны, мы накормлены, пришло время снова выдвигаться. Ну ничего, - уговаривала я себя, вечером остановимся, переночуем а утром уже прибудем к городу. Там недалеко у дяди Вани какое-то секретное место есть, где мы и будем его друга ждать.
Утром мы прибыли на место. Наши спутники забрали часть вещей и продуктов на продажу, двое пошли на рынок, а один остался караулить народное добро. Мы решили дождаться возвращения торгующих и узнать, получилось ли у них передать записку. Оставшийся, Лука, был немногословным мужчиной, что как-то не казалось с его весёленьким цветом волос и бороды. Огненно-рыжая шевелюра предполагала наличие такого же темперамента.
Ждать нам пришлось до обеда. Вернулись мужчины вдвоём. Самый старший подошёл к нашей троице.
- Тут мы порешали, еще в деревне. В-общем, денег дадим вам на первое время. Вот, распродались, вам даём. Опасно вам тут, надо уходить, ждать нельзя. Мы никого не посылали никуда. Сами решили дать. Ежели получится, вернёте как все закончится.
- Но вы же для себя собирали, торговали, вам самим надо, - возразил дядя Ваня, явно чувствуя неловкость.
- Ещё наторгуем, Господь не оставит, - старший перекрестился. -А у вас дело богоугодное, так что берите и не сумлевайтесь.
Если так настаивают, конечно, надо брать. Не обижать же их, в самом деле.
Вот так, не ожидала я, что совершенно чужие люди примут такое участие в нашей ситуации.
Урок двенадцатый. Каменные джунгли - та еще агрессивная среда.
В Иркутск мы прибыли когда уже стемнело. На улицах горели желтые фонари, освещая мокрую от выпавшего недавно дождя улицу. Расплатившись с разговорчивым водителем, мы отправились по адресу, который он нам дал. Оказалось, что его тётя садает квартира недалеко от центра Иркутска.
Это было очень кстати - искать квартиру в городе было нам довольно проблематично: телефонов не было ни у кого, в газетах большинство объявлений - от риэлторов, а платить комиссионные финансы нам не позволяли. Той суммы, что дали нам староверы хватало только на месячную оплату квартиры. Что делать дальше - мы не знали.
Тётя водителя оказалась приятной стройной женщиной. Двухкомнатная квартира ей досталось от матери. Лидия Алексеевна, как представилась нам хозяйка, успешно сдавала лишнюю жилплощадь, имея неплохую прибавку к пенсии. Жили у нее две милые девочки-студентки, тихие, спокойные, мальчиков не водили, дискотек не устраивали. Только вот недавно на каникулы уехали, и Лидия Алексеевна решила, что нечего добру пропадать. Решила сдать подешевле на пару месяцев. Нас все устраивало, и мы пообещали вести себя тихо, Дядю Ваню я представила своим отцом, которого я с мужем (Громовым) привезла в областную больницу, операцию делать на ногу - ходить вон как тяжело.
К счастью, хозяйка оказалась женщиной тактичной, допросов нам не устраивала, лишь показала квартиру, отдала ключи, и удалилась, не забыв забрать оплату за месяц.
Квартирка оказалась довольно чистой, не прокуренной. Светленькие обои, светло-коричневый ламинат, голубой кафель в ванной, в каждой комнате - по раскладному дивану с пушистыми пледами вместо прокрывала. Конечно, не отель 5 звезд, но после лесных приключений нам показалось это место раем.
Пока я сооружала нехитрый ужин из остатков припасов, мужчины прияли душ. После ужина, без зазрения совести оставив на спутников грязную посуду, я отправилась, наконец, отмокать в ванной.
О-о-о, какое блаженство... Мышцы, нывшие после ужасной тряски в автобусе, успокаивались, я расслаблялась, да так, что уже начинала дремать в теплой водичке. Хорошо еще, что Громов принялся тарабанить в дверь, взывая к моей уснувшей совести. Совесть, конечно же, проснулась, напомнив мне, что я всё же в квартире не одна. Ладно, напомнил Тимофей, но совесть была с ним согласна. Из последних сил я выползла-таки из ванной, замотавшись в огромное махровое полотенце, пробормотала парню, что путь свободен и побрела в комнату. Оказалось, что заботливый Громов постелил мне постель! Чистую, глаженую, белоснежную постель!.