Когда начало темнеть, показался просвет между деревьями. Это придало нам сил, и мы с удвоенной энергией зашагали вперед. Хотелось уже сбросить тяжелый рюкзак, усадить дядю Ваню и самой уже вытянуть ноги, которые гудели и отказывались идти. Хотя я понимала, что сразу отдыхать мы не будем: нужно поставить палатку, разжечь костер - вдруг нас уже ночью начнут искать.
Нам повезло: берег речушки оказался пологим, метров на 10 от кромки воды усыпанным галькой . Чуть ниже по течению валялось вырванное с корнем дерево: видимо, паводком принесло. В этом году затопило несколько сел: в Тунгуске был ледовый затор, и талой воде просто некуда было деваться. Ну, а что для коммунальщиков - зима, то и для МЧС-ников весна: неожиданно наступают. И вместо того, чтобы заранее взорвать ледовую плотину, доблестные спасатели метались по району и эвакуировали жителей. Теперь, правда, вода уже спала и земля подсохла - началось лето.
-Ну что, поедим? - вопросил Громов, кидая рюкзак прямо на камешки. Я хотела было возразить, потом вспомнила, что мужчины, когда голодные - злые, а мне совсем не улыбалось со злым как медведь-шатун Тимофеем обустраивать лагерь, поэтому я плюхнулась на колени рядом со своим рюкзаком и достала из его недр термос с чаем и сверток с бутербродами, которые взяла с собой. Захотелось плакать. Еще утром я даже не подозревала, что на мою голову свалятся такие приключения, о которых я даже не мечтала. Вот совсем не мечтала и не собиралась, и если б они не приключились, эти самые приключения, я бы даже не расстроилась. В носу уже защекотали приближающиеся слезы, как подошедший Громов сбил мне весь плаксивый настрой словами:
-Мышечка, радость моя, я тебя просто обожаю! - и выхватил провизию из моих рук. - Я даже тебя обслужу!
Вид хлопочущего над провизией Громова ввел меня в ступор. Он порхал по берегу как мотылек: достал у себя из рюкзака 2 одноразовых стакана, один вручил нашему пилоту, налил чаю мне в крышку от термоса, прихватил бутерброд из пакета и сунул мне. Это вывело меня из оцепенения, и, забирая из рук парня еду и чай, от души поблагодарила его. Ну что ж, подкрепимся. Желудок согласно заурчал.
Заморив червячка, мы принялись за обустройство нашего лагеря. Решили пока поставить одну палатку: на большее сил не было, да и темнеть начало очень быстро, а ведь нам еще собирать дрова да готовить ужин. Палатку ставили Громова, потому что двухместная была только у него.
-Тимочка, а почему у тебя двухместная палатка? Ты вроде один поехал? - вопросила я.
-Почему один? Мы ж вдвоем должны были ехать с тобой, ты - мой консультант, разве забыла? - раскладывая свою палатку, пояснил Тимофей.
-Ты думал, что я не возьму палатку? - удивилась я.
- Я был уверен, что ты ее возьмешь, - Громов невозмутимо продолжал заниматься палаткой.
-Но...тогда я не понимаю...- растерялась я.
-Я надеялся тебя уговорить, - скромно заявил парень.
-Ну, знаешь! Не буду я ночевать с тобой в одной палатке! У меня своя есть, в конце концов! - завелась я.
-Стой, стой. Да пошутил я. Ну нету у меня другой, я во все походы не один хожу, ты ж меня знаешь. Не буду же я ради одного случая одноместку покупать.
Я возмущенно отвернулась от бывшего одноклассника и увидела, как дядя Ваня прячет усмешку в усы. Помочь он нам ничем не мог, поэтому сидел на том самом дереве, которое мы притащили поближе к костру.
В-общем, когда наша компания разместилась у костра, над которым висел котелок с булькавшей в нем пшеничной кашей с тушенкой, было уже темно, хоть глаз коли. Тут, спохватившись, я принялась выгребать немного золы из костра.
-Это еще зачем? - поинтересовался Громов, когда я принялась остывший пепел складывать в оставшийся от бутербродов пакет.
-Хочу вокруг палатки насыпать, чтобы клещи не лезли, -пояснила я.
-Так у нас палатка на камнях, станут они из травы к нам ползти.
-Станут или нет - не знаю, а вот для подстраховки мне не трудно. Что им камни, если они к нам в дом через порог лезли, как знали, гады, что там вкусные люди живут, - возразила я, проделывая дырку в дне пакета и принимаясь за процедуру образования фактора моего спокойствия этой ночью.
-Думаешь, поможет? - с сомнением поинтересовался увязавшийся за мной Тимофей.