— Я захватил с собой одну монетку, — вспомнил Буряк. — Остальные — в хранилище, сейчас идет опись и приблизительная оценка, но одну монету я взял показать тебе.
— Сразу определенно ничего сказать не могу, — сказал Андрей, вертя монету в руках, — но точно одно: эта монета, перед тем как попасть в руки к смотрителю, на самом деле долго пролежала в земле.
— Но она чистая, словно только что из музея, — заметил следователь.
— Верно. Потому что после того как ее извлекли из земли, она подверглась обработке.
— Какой обработке? — не понял Буряк.
— Не буду затуманивать вашу голову научными терминами, скажу одно — любые находки подвергаются реставрации для того, чтобы их можно было сохранить для потомков как можно дольше.
— И можно узнать, в чьих руках она побывала после того, как ее нашли и перед тем, как она попала в сундук смотрителя? — спросил следователь.
Можно. Я обязательно проверю и эту монету, и остальные, чтобы определить способ реставрации. У профессора Сомова был фирменный рецепт реагента для восстановления древних находок. И мы его знаем…
— Мы — это кто?
— Мы — это я и Полина Самойлова. Полина — очень хороший специалист. Кроме того, у нее в кабинете есть все необходимое для качественной экспертизы.
— Замечательно, вы с Полиной мне поможете, — улыбнулся следователь.
— И еще замечательно, что я окончательно вычеркнут из списка подозреваемых, — заметил Андрей.
— Не сердись на меня! Такая профессия. В списке подозреваемых могут быть кто угодно — друзья, родственники. Даже самого себя я могу подозревать.
— Вот как?! Нелегкая эта работа…
— Из болота тащить бегемота, — подхватил Буряк. — А смотрителя вытащить из катакомб еще труднее.
— Почему вы думаете, что смотритель в катакомбах?
— Денег у него нет. Бежать из города не на чем и не на что. А учитывая, что и клада нет, то, думаю, он и в катакомбах долго не продержится. А у нас, у следствия, терпения хватит его караулить у входа.
— Что ж, рад вашему оптимизму и готов всячески помогать следствию.
— А я обещаю держать тебя в курсе событий. Выздоравливай побыстрее!
И Буряк вышел из палаты.
Таисия чувствовала себя невероятно счастливой. Она шла по улице рядом с Кириллом, помолодевшая и похорошевшая на десяток лет.
— У меня такое странное чувство, Тая, как будто не было этих двадцати с лишним лет, — признался Кирилл. — Как будто мы только вчера гуляли здесь с тобой, а сегодня встретились вновь.
— А у меня другое чувство, Кирилл.
— Какое?
— Как будто меня, как замороженную лягушку, вытащили из ледяной воды и поместили в тепло, — улыбнулась Таисия. — Я и отогреваюсь и, вместе с тем, боюсь, что все это скоро закончится.
— Нет, теперь я не отпущу тебя ни за что!
— Откуда вдруг такая решительность, Кирилл? Мы столько лет только здоровались друг с другом, как едва знакомые…
— Столько лет я был слеп, Таисия. А сейчас — прозрел.
— И не боишься вновь ослепнуть? — спросила Таисия, заглядывая Кириллу в глаза.
— Только от любви! — признался Кирилл.
Она побродили, взявшись за руки, по городу и зашли в маленькое кафе. Кирилл сам заказал вино, и Таисия удивилась:
— Надо же, помнишь, какое вино я люблю.
— Но ты же помнишь, какие я люблю запахи? — напомнил ей Кирилл о подарке на день рождения.
— Да, мы с тобой довольно консервативны в своих привязанностях.
— Я бы сказал — постоянны, — уточнил Кирилл. — Таисия, послушай меня. Я хочу… хочу, чтобы мы жили с тобой вместе. Зачем жить врозь, когда нам хорошо вместе? И зачем тянуть с этим вопросом?
— Но… а зачем спешить? — растерялась Таисия.
— Потому что, если люди любят друг друга и хотят быть вместе, они должны жить вместе. Разве не так?
— Жить вместе? — Таисия задумалась. — Интересно, в каком месте, ты предполагаешь, мы будем жить?
— У меня… Хотя бы первое время. Потом мы придумаем что-нибудь, что устроит тебя, милая.
— Нет, нет, что ты, — поспешно отказалась Таисия. — В дом, где ты жил со своей женой, я ни за что не пойду. Ладно. Не переживай, Таисия, — согласился с ней Кирилл. — Я не нищий, я позабочусь о том, чтобы у нас с тобой был новый дом.
— Но у меня есть дом! — напомнила Таисия.
— Если ты не хочешь идти в дом, где жила моя бывшая жена, то я тоже не хочу идти в дом, в котором жил Буравин, — объяснил Кирилл.
— Но мне не хочется оставлять Катю одну! У нее… трудная ситуация в жизни, — призналась Таисия.
— Милая, о твоей Кате мы позаботимся. Вместе. По-моему, я ей не противен.
— Да, мне тоже так показалось! — усмехнулась Таисия, вспоминая Катины наставления.
Не получив поддержки у отца, Костя решил зайти к Алеше в надежде, что тот поможет ему немного с деньгами. Оказалась, что дверь в доме Зинаиды открыта, и Костя вошел без стука. Алеша что-то увлеченно мастерил на кухне, поэтому не сразу заметил брата.
— Привет, — окликнул его Костя. — Дверь не закрываете!
— Ух ты! Привет, братишка. Ты где пропадал?
— Пропадал и еще пропаду, Алешка. Уезжаю в другой город. Дела, брат.
— Темнишь?
— Как обычно, — улыбнулся Костя. — Люблю напускать на себя таинственный вид.
— И у тебя это неплохо получается, — заметил Алеша. — Проходи, садись!
Костя присел на табуретку недалеко от Алеши.
— Вот, только что у отца был, — сообщил он, — расстроился.
— Что, он и с тобой поссорился? — догадался Алеша.
— Угу. С отцом происходит что-то странное. Какая-то теория заговора в голове, всюду ему чудится тень Буравина…
— Надеюсь, это временные проблемы, — сказал Алеша.
— А вы с Машей, я погляжу, именно из-за этих проблем здесь обосновались? Не тесно?
— Что ты! Здесь очень уютная и доброжелательная атмосфера. Мне нравится.
— Да, я забыл. Для тебя главное — атмосфера, — с иронией сказал Костя.
— А для тебя?
— Деньги, конечно, — открыто заявил Костя. — Хочу заработать на достойную жизнь.
— Понятно… Катя требует? — поинтересовался Алеша.
— Нет. От меня Катя сейчас ничего требовать не может, — при упоминании о Кате Костя помрачнел.
— Костя, почему ты так говоришь? У вас все в порядке с Катей? — Алеша почуял что-то неладное.
— У меня все в порядке. И у Кати все в порядке. Даже более чем. Можно даже сказать, что у вас с Катей все в порядке, — загадочно произнес Костя.
— У нас с Катей? Что ты имеешь в виду?
— А ты ничего не знаешь?
— А что я должен знать? — ответил вопросом на вопрос Алеша.
— А давно ты видел Катю? — подозрительно спросил Костя.
— Да сто лет уже не виделись, — признался Алеша. — Впрочем, как и с тобой.
— Ну не сто, положим. Несколько меньше, если я что-то понимаю в сроках…
— О каких сроках ты говоришь? — заволновался Алеша. — Костя, не темни. Сейчас ты мне напоминаешь отца!
Сравнение с отцом Косте совсем не понравилось:
— Только не надо сравнивать меня с отцом!
— Стоп, — Алеша попытался взять себя в руки. — Я совсем запутался. Понимаю только, что ты в каком-то странном состоянии. Успокойся, попей чаю, поешь что-нибудь. Подогреть тебе суп? Маша сварила — пальчики оближешь.
Но Костя не хотел поддержать примирительный тон:
— Спасибо, я ел. Облизывай сам.
— Да что ты так разозлился, ей-богу? Я просто спросил, как у вас дела с Катей, а тебя и понесло! Поссорились, что ли?
— Можно сказать и так, — кивнул Костя. — Расстались.
— Вы с Катей — расстались? Да не может этого быть!
— Почему ты так считаешь?
— Потому что хорошо знаю вас обоих. Характеры у вас не сахар, но и друг без друга вы не сможете, — уверенно сказал Алеша.
— Мне так уже не кажется, — мрачно произнес Костя.
— Просто ты хандришь. Успокоишься, остынешь, и все будет нормально. Я в этом уверен.
— Да, видно, ты действительно ничего не знаешь… — Костя понял, что Алеша в полном неведении по поводу Катиной беременности.