После моего кивка продолжил:
– С деньгами проблем не было. Расчёт должен был получить, да надумал квартиру продать. Жить там не хотел, да и зачем мне одному трёхкомнатная? Думал пока у родителей перекантоваться, а дальше видно будет. В общем, сделал всё, как задумал. На памятник денег уйма ушла, да мне наплевать было. Пока этим занимался, дома почти не бывал, а как только поставил, дела и закончились. Пришёл как-то в конце апреля или в начале мая на кладбище, водки принёс, закуски немудрённой, сел за столик, помянул, да и задумался: «Вот жили себе люди – жена, дети. Ничего плохого никому не делали, и вдруг раз – и нет их на этом свете. Забрал Господь. За что? Почему? Ну, и где ж здесь Его справедливость? А самый главный вопрос: что же дальше?». И не знаю, что. Нет ответа. Ни на один из вопросов. Пустота кругом. И страшно стало. Понимаешь? И душа ни к чему не лежит. Абсолютно! И такая безнадёга меня вдруг охватила, такая, знаешь, мгла беспросветная, что заплакал. Даже не знаю от чего – то ли их жалко было, то ли себя, то ли всех вместе. И до такой степени этот свет стал мне не мил, жизнь эта постылая и бессмысленная, что хоть сейчас в петлю. Просидел до самого вечера, и вдруг подумалось мне, что это и есть мой дом, и здесь и надо жить. До самой смерти! К родителям и не думал возвращаться. Слёзы постоянные, умирающий отец – настолько опостылело, что ненависть стала просыпаться. К родителям! Представляешь, что в душе творилось? Себя жалко, детей, жену, а на родных отца и мать наплевать. Это ж безумие какое-то! Но что я тогда соображал? В общем поехал домой, собрал вещи, родителям соврал, что вернулся на работу и уезжаю на вахту, деньги все забрал (много ещё оставалось) и ушёл. Захватил спальник, заехал в магазин, закупился водкой и продуктами, да вернулся на кладбище.
Глава 5
Участок на кладбище большой был. Всё-таки три могилы рядом. Столик соорудил, две скамейки. И для спальника места было достаточно. Так что я об этом не беспокоился, а о том, что дальше будет и не думал вовсе. Как будет, так и будет.
В общем поставил рюкзак, спальник на землю кинул, достал водку, пару огурцов солёных, хлеба, стаканчик разовый, да уселся поминать. А сумерки уже наступили. Только выпил, слышу голос за спиной: «Ты чего, мил человек, припозднился так?». Оборачиваюсь – мужик неопределённых лет. Явно не из благополучных. Да мне всё равно. Лишь бы душа живая рядом была. Пригласил помянуть жену и детей. Налил, выпили, закурили. Сидим так и молчим. Я молчу, и он молчит. И не тягостно почему-то мне было от такого молчания. Просто сидели и каждый о своём молчал, и другому не мешал. И почему-то хорошо было. Так сидели, выпивали и молчали, пока водка не закончилась.