Но отправляться в Шахту до того, как получу подтверждение, что с Вероникой все в порядке, я не могу. Поэтому несмотря на потерю драгоценного времени, первым делом решаю заглянуть домой.
Порядком оторвавшись от слежки, добираюсь до своей многоэтажки, и уже через пару минут лифт на приличной скорости поднимает меня до нужного этажа. Перед дверью квартиры недолго медлю, ощущая нарастающее в груди волнение. И хотя Данэм уверял, что с сестрой все будет в порядке, я не могу верить ни единому слову человека, который готов пойти на любой шаг ради собственной выгоды. Кроме того, мне противно представлять сестру с парнем, которому она доверилась настолько, что решилась познакомить со мной.
Ясно как день – для Леонарда Уорнера Вероника всего лишь задание, а для нее… все совсем не так. У Рони чувства к этому парню, иначе она сделала бы все, чтобы я никогда не узнала о его существовании. Конечно, рано или поздно я бы все равно догадалась и раскопала всю информацию на него, но сестра не сказала бы мне ни слова. Все из-за договоренности, достигнутой нами давным-давно.
Восемь лет назад во время прорыва Барьера мы с Вероникой в одночасье потеряли обоих родителей. Оставшись вдвоем с сестрой, которая была всего на полтора года младше, я вынуждена была взять на себя огромную ответственность и делать все, чтобы сохранить остатки семьи в целости. Если бы у меня забрали еще и Рони, я ни за что не справилась бы с тем, что можно назвать жизнью. А так у меня было за что бороться и никогда не сдаваться, потому что, как выразился Данэм – у меня есть, что терять.
Те времена были страшными не только для нашей семьи, но и для всего Нордена. Многие лишились родных, часть города была уничтожена под натиском чудовищ, бороться с которыми могли только Стражи и Охотники, а их число было несравнимо меньше, чем сейчас. Члены Синдиката всеми силами пытались сохранить хрупкий мир и не дать ему вконец развалиться, поэтому, как бы это ни звучало, но я считаю великим счастьем, что никому не было до нас дела и никто так и не пришел за двумя мелкими девчонками, чтобы поместить их в приют.
Попав в банду, я научилась не только подстраиваться под ее безжалостные законы, но и сама стала суровее и жестче. Вероника же всегда была и остается слишком мягкой и доброй для этого мира. Хотя одно она усвоила раз и навсегда. Слишком многого я добровольно лишала себя ради нее – единственного оставшегося в живых родного человека, чтобы она тратила мое драгоценное время по пустякам. Поэтому, прежде чем поделиться со мной чем-то, сестра сначала убеждалась в том, что это увлечение не мимолетно, а действительно имеет для нее ценность. Возможно, кто-то назовет меня бессердечной сукой и будет прав. Я люблю сестру больше всего на свете, но у меня просто нет времени, чтобы тратить его на то, что уже завтра не будет иметь никакого значения.
Таким образом, уже сейчас я могу с уверенностью заявить – Вероника будет по-настоящему страдать, когда Леонард исчезнет из ее жизни. А он исчезнет, об этом я позабочусь.
Наконец решившись, как можно бесшумнее отпираю входную дверь и осторожным шагом прохожу вглубь квартиры. Заглядываю в свою спальню, прячу в тайнике ненавистную папку с выданными Шоном бумагами, после чего направляюсь в комнату сестры. Ненадолго замираю перед дверью, которую Рони никогда не запирает. Медленно прохожу внутрь и смотрю на мирно спящую в своей постели сестру. Лунный свет проникает сквозь незашторенное окно и мягко окутывает силуэт Рони. Даже во сне она лучится дружелюбным сиянием. Такие же темные, как у меня, но на порядок длиннее волосы разметались по подушке, на пухлых губах застыла улыбка, будто Рони видит прекрасные сны. При одном взгляде на нее щемит сердце. Я не в силах уберечь сестру от всего, но все равно из кожи вон вылезу, постараюсь и сделаю жизнь Вероники лучше. И у меня меньше двух дней, чтобы решить возникшую проблему, иначе придется покинуть дом и сестру на неопределенный срок.
В последний раз окидываю взглядом Рони, после чего покидаю ее спальню и решительным шагом направляюсь в сторону выхода. Остается только надеяться на то, что люди Данэма до сих пор рыщут где-то по городу, пытаясь меня выследить, а не стоят поблизости от дома, наверняка злые как черти. Чтобы свести до минимума вероятность внезапной встречи с навязанным на меня сопровождением, вызываю лифт и направляюсь не вниз, а вверх. Через несколько минут при помощи отмычек, которые всегда ношу при себе, открываю замок в двери на крышу. Вдыхаю полной грудью и дарю себе долгую минуту на то, чтобы насладиться потрясающим видом на Норден. В лучах восходящего солнца небоскребы кажутся чем-то волшебным.