Ризи и Фредерико вышли из института, когда было уже темно. На севере рано темнеет. До Нового года оставалось совсем немного, несколько часов.
– Я рад, что ты оказался не такой, каким я тебя представлял вначале, – сказал Мене. – И еще хорошо, что ты решил заняться своим здоровьем. Люди – я имею в виду настоящих людей – такие слабые существа…
Если бы Риз был человеком, ему наверняка стало бы обидно за умершего Дюшку. Но Ризи не был человеком. И взбеленился он просто оттого, что слова Фредерико Менса показались ему невероятно несправедливыми. Он никогда не считал Клюшкина слабым существом! Если человек не может прыгнуть со второго этажа и чувствует боль – это еще не значит, что он слабое существо! Разве может его друг, друг супермутанта, быть слабаком? Да никогда!
– Люди – слабые существа? Это я, Дюшка Клюшкин, слабое существо??? Да вы что!!! Да Дюшка в сто раз лучше вас всех, вместе взятых!
– Сам себя не похвалишь… – пробормотал Мене.
Он опять стал разочаровываться в Клюшкине. Такое самомнение на голом месте…
– А хотите, я вам докажу, что я способен на такое… На такое… На все способен! Давайте проведем эксперимент. Вы же берете меня в институт для экспериментов, верно? Вот и проведем эксперимент на то, что я по всем параметрам лучше всех остальных учеников. И по уму, и по характеру, и по выносливости…
Мене усмехнулся. Ризенгри понял, что его слова выглядят смешно на фоне кучи записей с Дюшкиными рыданиями в ванной и у компьютера.
– Хорошо, – сказал Ризенгри. – Тогда делаем так. Вы знаете, что моя жизнь застрахована на астрономическую сумму. В случае чего, как мой опекун, вы можете получить знаете сколько…
– Но я же не твой опекун! – перебил его Мене.
– Но вы же можете им стать! – парировал Риз. – Родители не могут оберегать меня, пока я в школе, а вы можете. Заодно проверите, какие нагрузки может выдержать обыкновенный человек по сравнению с обыкновенными мутантами! Вы же сами всю жизнь считали, что люди лучше мутантов.
– Откуда ты это знаешь? – поразился Мене.
– Да вы же сами мне час назад сказали!
– Да, действительно! – Мене задумчиво почесал жабры, после чего тщательно поправил кашне и произнес: – Провести такой эксперимент – это хорошо. Если он получится, то весь мир сможет убедиться в том, что я прав в попытках возродить людской род. А о страховке я, признаться, не подумал. Правда, придется поделиться с Тафанаилом… Ты не против, если у тебя будут два опекуна, малыш?
Риз был не против. В его жизни появилась новая увлекательная игра, и это было здорово.
Глава 2
Новый, двести пятьдесят шестой
Все смешалось в доме Клюшкиных перед встречей Нового, двести пятьдесят шестого года по обновленному мутантскому календарю! Впервые было решено встречать Новый год всей семьей, вместе с бабой Никой и дедом Славиком Тихоновичем, большим оригиналом и выдумщиком.
– Всем привет! – жизнерадостно завопил дедушка. – В этом году Новый год справляем по старинке. Как двести лет назад, когда я был еще маленьким.
– Ага! – согласились все, особенно бабушка Ника.
Баба Ника была матерью отца Дюшки, а Славик Тихонович являлся Дюшкиным дедом по материнской линии, так что в кровном родстве они не состояли, но схожие воспоминания о безвозвратно ушедшем прошлом роднили их сильнее, чем общая кровь. На самом деле Славику было всего семьдесят восемь лет, а никакие не двести. А выглядел он молодцом: лет на сорок – пятьдесят максимум. Бабе Нике через месяц должно было стукнуть шестьдесят девять, она тоже была бодра и свежа, но это неудивительно: все коренящиеся мутанты на Земле-11 жили дольше парящих, пурящих, первых и синеухих.
– Во-первых, нам позарез понадобится елка! – заявил дед, бросая свои многочисленные баулы и сумки на пол. – Живая или даже лучше, чем живая. Настоящая. Зеленая. Пушистая и колючая. Мы ее срубим!
– Ага! – дружно кивнули Плюшкины, и папа полез в подвал доставать настоящий старинный топор на мини-аккумуляторе.
В дежурном отделении СОСИСки тут же возникло напряжение. Сотрудники института еще не забыли неадекватную реакцию объекта Клю на историю о елочках, рассказанную ему бабой Никой несколько лет назад. Но на этот раз все почему-то обошлось.
– Чур елку рублю я! – забил Дюшка прежде, чем его сестренки-близняшки успели сообразить, в чем дело.