— Значит Восток уходил от старости? — улыбнулся Лао.
— И, как видищь, хотя бы по дедушке Ю, уходил и жил в юности даже в свои преклонные годы. Уверен, что дедушка Ю сохранил все молодые функции.
— Дедушка Ю нас восхищает, но он живет по каким-то другим законам, — с теплотой в голосе ответил Лао.
— Это и есть те самые «законы», которые даже в старости содержат молодость. Но я вижу ты ждешь пациентов?
— Да, — Лао еще раз посмотрел на часы, — Почему же дедушка Ю послал тебя ко мне?
— Он приложил к вам свое, но видит, что вы идете по пути методов Инь. Он слишком мудр, чтобы не понимать, что: одно и то же может засветиться в раскрытии, а может усилить, уплотнить закрытие. Его тщения усиливают у тебя и у У-Вэя фазу Инь.
Лао уже одевал халат, но остановился. В полный оборот он повернулся ко мне. Его раскосые глаза еще сильнее взметнулись вверх.
— Так просто! — только и вырвалось у него.
— Да. Вы служите сами себе. И ты, и У-Вэй, каждый по-своему накручивает на себя то, что соответствует опыту предыдущих лет. Нужно всего лишь сменить полярность восприятий.
— Разве мы с У-Вэем не пользуемся раскрытием?
— Основной фон определяет все. Старый человек тоже радуется, но мотивы и сама радость отличается от радости юноши тем, что он радуется успеху в сохранении, в консервации, а юноша радуется ускользанию от ограничений. Юноша гонит себя к Лету, а старец к Зиме. Поэтому не мешало бы сменить названия эмоций.
Лао одел халат и сказал:
— Сейчас будут пациенты. Я хочу чтобы ты остался и посмотрел.
Я кивнул головой и сел так, чтобы быть менее всего заметным. Лао занялся иглами и длинными сигаретами для прижиганий.
В комнатку без стука вошла женщина. Ее шейка тянулась с запрокинутой головой вверх.
— «Не тянет, — посмотрел я на нее, — Напрасно пытается задирать голову. Эта надуманная гордость и значимость может обмануть только таких же функционеров. Попытка вытянуть себя и ступать величественно, только отражается внутрь сильнейшим ударом».
Лао с мягкой улыбкой посмотрел на нее.
— Как здоровье? — посадил он пациентку напротив себя.
— Плохо. Замучили головные боли, — женщина сделала слегка страдальческое лицо, но была в натянутом состоянии.
— «Сомневается. „Китаешка“ какой-то. Не позавидуешь Лао. Иглы втыкаются в тело обнаженное, а не в платье». Сильно стянутая нижняя часть таза, привычка много говорить с отрицанием, выпивки…
— Что скажет наш юный коллега? — вдруг нашелся Лао и повернулся в мою сторону.
Женщина с интересом посмотрела на меня. Ей мой вид «пришелся ко двору». Я встал, подошел к вешалке, снял белый халат и одел его. Делалось все это медленно, грациозно переливая гибкое тело. Женщина увлеклась наблюдением и расслабилась внутренне. Я сел напротив нее и сказал:
— Ей тридцать один год. Частые половые поиски приводят к частым абортам; любовники из сословия, которых не заставишь предохраняться. Частые перед тем выпивки. Но, — я небрежно потянулся к столу и взял лист бумаги и ручку, — Но служебное положение требует натянутости, напряженности. Это приводит к внутреннему противоречию. Поэтому у подруг затяжные разговоры на отрицательном настроении и на отрицательные темы под общим названием: «Все плохо».
Лао был в восторге. Его положение здесь не позволяло так обращаться с «номенклатурой». Даже втыкание иглы требовало напряжения, так как пациентов нужно было раздевать.
— Если бы она была мужчиной, то бы облысела. Но у женщин есть смещение в сторону Инь. Поэтому, ее сильно закрывает с некоторым поседением волос, которые она тщательно выщипавет. И все бы обошлось простым унынием — ведь семья не состоялась, муж пьет, приходится ему изменять — но на работе приходится быть собранной…
— Я думала, что меня здесь будут лечить, а не рассказывать то, что я и сама знаю… У вас что, общество гадалок?
— Нет, — твердо и властно остановил ее я, — Гадать я обучился у цыган для того, чтобы знать истинную причину перед своими очами, а не затаенный спектакль. Здесь я обучаюсь целительству у этого великого мастера… Научитесь снимать напряжение… нескончаемое напряжение в тазу. Парьте его изнутри. Бегайте, но размягчая и разминая таз внутри. Наконец, научитесь отдаваться для себя, со вкусом и наслаждением.