Он хотел пошутить также невесело, как когда-то пошутил один знакомый священник. Мать Виртуоза часто ходила в церковь и брала сына с собой. Как-то, перед началом великого поста, старенького батюшку, облаченного в рясу, окружила целая толпа страждущих узнать: что можно есть в эти дни и чего есть нельзя. “Дети мои, - по-отечески светло улыбнулся батюшка, - главное - друг друга не съешьте”.
Виртуоз хотел пошутить и передумал. Перед ним возник образ Бразера, и точность, с которой он автоматной очередью обозначил границу под ногами у Штучки. Короче, шутить Виртуоз передумал.
-Штучка, пойдешь следом за мной, - сухо приказал он. - Бразер, если я спущусь без проблем, веревку…
-Заберу с собой, - с готовностью подхватил Бразер.
“Словно не было истерики с последующими разборками, - подумал Виртуоз, ныряя в шахту. - Принял новые правила игры? И ладно. По крайней мере от такого прямолинейного можно не ждать пулю в спину”.
А резон есть, в этом Виртуоз был уверен. Один парень из заброса вернется - и взятки гладки.
Лестница скрипела, но вес тела пока выдерживала.
Неблагодарные. Все они неблагодарные. Им бы радоваться, что выбрались живыми из логова неизвестного зверя, так нет. Коллайдер погиб - се ля ви. Кто-то всегда обречен на заклание. Пока это касается кого-то другого, ты реагируешь так, как тебя приучило общество отзываться на смерть. Здесь, под землей, можно не разыгрывать из себя убитого горем, можно легко оставаться самим собой. Потому что, когда настанет его очередь - Виртуоз не сомневался, что встретит последний час в подземелье - некому будет лить слезы на его могиле. Да и самой могилке вряд ли суждено пробиться к свету памятным крестом.
-Все в порядке, - бросил в эфир Виртуоз, как только ноги коснулись дна. - Штучка, давай.
-Иду, - буднично откликнулась она, как будто все время, пока Виртуоз отсутствовал, они с Бразером поддерживали светский разговор о погоде.
Пока девушка спускалась, Виртуоз осмотрелся. Прошел вперед по туннелю, с неудовольствием отметив, что опять пошла старинная кладка. Сплошные загадки. По большому счету, все эти подземные лабиринты нуждались в детальном исследовании, но кого сейчас заинтересуешь таким бесперспективным занятием? Ни кладов, ни золота, ни бриллиантов…
Штучка легко спрыгнула на землю и Виртуоз отдал Бразеру приказ спускаться. А сам все не мог оторваться - разглядывал камни, щербатые, с гладкими, отполированными временем сколами.
-Между прочим, ты обязан Бразеру жизнью, - как будто продолжала долгий разговор, произнесла вдруг Штучка.
Виртуоз обернулся. Попробовал разглядеть что-то в ее глазах. Девушка широко улыбалась, блестя белыми зубами.
-Все мы кому-то обязаны. Я - Бразеру. Ты - Коллайдеру.
-Так я ж его не убивала, - она пожала плечами.
Виртуоз молчал, буравя ее тяжелым взглядом.
-Смысл? - наконец, сказал он. - Смысл - избавляться от самого сильного члена команды, когда до выхода еще пахать и пахать?
-Сильного. Вот именно. - Она по-прежнему улыбалась, пытаясь за улыбкой скрыть то ли свою тревогу, то ли насмешку.
-Знаешь, Штучка, - он продолжительно вздохнул. - У меня складывается впечатление, что ты знаешь больше, чем знаю я.
Бессмысленный разговор прервало появление Бразера. Виртуоз был ему за это даже благодарен.
Тьма колебалась, плыла вдоль стен, цепляясь туманными сгустками за щербатые бока камней. Сквозняк пересыпал под ногами щебенку, протяжно свистел, воем отдаваясь в ушах.
Туннель был низким, Виртуозу приходилось все время пригибаться, чтобы не боднуть шлемом потолок. К вящей радости, переход скоро закончился. Ход вывел в мрачную глубину огромной карстовой пещеры. Сверху наплывали диковинными скульптурами сталактиты. Каменный потолок прогибался под тяжестью земли, изредка роняя как слезы мелкие камни. Дно пещеры пенилось сталагмитами. Ближе к середине, деля пещеру на две части, змеилось широкое тело трещины.
-Ну наконец-то, - Виртуоз перевел дыхание. Сжатая пружина, закрученная до предела, впервые за сутки начала осторожно разжиматься.
-Я знаю это место. - У Штучки тоже вырвался вздох облегчения. - Это Кости Дьявола. У этой пропасти, по слухам, нет дна.
-Точно, - повеселел Бразер. - Мой приятель лично проверял.
-Выжил? - не удержалась от вопроса Штучка.
-К сожалению. Нет.
-Тихо. - Неясный пока шум первым уловил Виртуоз.
Потом увидел и место, откуда он доносился - справа в стене темнела круглая дыра тюбинга. Пепельный, мутный ручей вытекал из трубы и срывался вниз, в трещину. Сколько спецназовец ни прислушивался, звука падения воды на камни так и не смог различить.
ПРИМА
Дремотные, тягучие капли скользили по гладкой поверхности сталактита, ласточкиным гнездом вросшего в угол, собирались внизу в одну большую каплю, отливавшую красным в свете аварийного маяка. Капля тянулась, никак не желая покидать насиженное место, потом падала на пол, звонко отскакивая от покрытого кафелем пола.
Нестерпимо болело в груди. Резало так, что, казалось, ничего живого внутри не осталось. Девушка застонала, когда попыталась подняться, неловко облокотившись на левую руку. Под лавкой странной, перевитой кольцами змеей лежала груда бинтов. Прима села, до последнего ожидая нападения затаившегося бело-красного чудовища.
Стояла тишина, от которой закладывало уши. Всплески красного света слепили. В этом кратковременном наводнении Прима тонула. Превозмогая тошноту и слабость, она поднялась, дошла до выхода из подсобки, надеясь за дверью обрести спасение.
Внизу спасенья не было. Алели брызгами стены, отливали красным обломки кафеля на полу, багрянец покрывал вскрытые гнойники штукатурки на стенах. У входа, недалеко от ворот полулежал труп - во лбу чернела дыра, сзади, на кафеле, ореолом расплывалось грязно-бурое пятно.
Девушка переступила через расставленные ноги, нагнулась, чтобы поднять пистолет, прислонившийся к боку бывшего хозяина. Машинально поставила оружие на предохранитель и заткнула за пояс. Сбоку, в открытой дверце ворот, отпущением грехов манила темнота. Туда Прима и шагнула. Мертвец проводил ее долгим, завистливым взглядом.
Избавившись от бьющего в мозг света, Прима легко шагала вперед. Эйфория, поселившаяся в душе, отгоняла боль. Девушка шла, твердо уверенная в том, что ей нечего теперь бояться. Как будто с ранением в грудь вытекла из нее кровь, блокирующая доступ к прошлому и теперь, обновленная, Прима наконец вспомнила все, что пряталось в тумане.
Конечно, пробуждение в подсобке легким не назовешь, но ему далеко было до того, что случилось неделю назад.
Тогда ее разбудил ослепительный свет. Он лежал на сомкнутых веках, радужными сполохами пытаясь прорваться внутрь черепной коробки. Прима хотела защититься и потянулась рукой к лицу. Она не обратила внимания на то, что руки стянуты ремнями - любым способом ей нужно было поставить преграду между слепящим светом и собой.
Девушка села, с трудом дотянувшись ногами до ледяного пола. На искореженных петлях повисли разорванные ремни. Но не они привлекли ее внимание: слева и справа, за редким частоколом прутьев на столах лежали мертвецы.
Пустая, без единой мысли в голове, Прима вышла из клетки и двинулась по коридору, стараясь не замечать обнаженных тел, изуродованных ярким светом. Ей хотелось одного - уйти, забиться в щель, только чтобы не быть безжалостно распятой этим ослепительным чудовищем, падающим сверху.
Вниз вели истончившиеся посередине ступени. Казалось, еще один шаг расколет их пополам. Каменные, стертые бока не отражали света, в то время как рядом, на блистающих белизной стенах с кошачьей грацией, неотступно, следовал отравительный яркий круг. Собственное тело - белое, гладкое, словно в заговоре против хозяйки тоже ловило ослепительные блики.
В маленькой коморке, послужившей почти спасением, если не считать пробивающего щели под дверью света, среди моющих машин, в углу, обнаружились старая одежда и сапоги. Негнущееся тело слушалось с трудом и все же, Приме стало легче, как только хрупкая преграда отсрочила неизбежный приговор.