Маша глубоко вздохнула. Было видно, что она хочет высказаться матом по поводу всего, что думает, но сдержалась.
— Смирнов, если через двадцать лет я покроюсь морщинами и поседею, то тебя не спасёт то, что я не вампир, — угрожающе-шутливым тоном сказала супруга, — я тебя покусаю и скажу, что так было!
— Какая ты грозная, прямо тигрица. Давай лучше поиграем в доктора, пока ребёнок ещё в садике…
— Я потная, вонючая и лежу в окровавленной постели, — ответила жена. — Какие могут быть игры? Тем более, за сыном через полчаса ехать, так что лучше пойду в душ.
— Я породил чудовище! Как может женщина отказывать мужу в подобной малости?
— Легко и просто, мы не в средневековье живём, а в двадцать первом веке, — показав мне язык, Маша скрылась в ванной комнате.
Пока супруга принимала душ, я сел на кухне смотреть телевизор и включил русийский новостной канал. Телевизоры, подключённые к интернету, очень удобная задумка. Конечно, при желании через него за владельцем могут следить знающие люди (хакеры или спецслужбы), но зато можно посмотреть почти любой телевизионный канал. Новости с родины оказались очень страшными. Когда дошли до новостей спорта, из душа в розовом коротком махровом халате вышла Мария, на голове у неё было полотенце. Шлёпая тапочками, она зашла на кухню и села мне на колени.
— Чем занимался? — ласково спросила супруга. — Что-то ты какой-то печальный.
— Новости смотрел.
— Что ещё случилось? — Мария прищурилась и взлохматила мне волосы.
— На нашей родине отжигают по полной… Мы с тобой давно телевизор не включали, а оказывается несколько дней назад на Болотной площади вновь состоялся митинг. В основном пришла молодёжь — студенты и старшеклассники, которые выступали против чипирования. Как и в прошлый раз приехали силовики и стали всех ловить и разгонять, но у них не очень хорошо получилось. У митингующих нашлось, чем ответить, в ход пошли камни выдранные из мостовой и коктейли Молотова. В ответ спецназ открыл огонь на поражение. По результатам заварушки около двухсот человек погибло, причём больше половины затоптала толпа, раненных до сих пор не могут точно сосчитать, но цифра перевалила за пару тысяч.
— Ничего себе! — у Маши глаза стали размером с блюдца, она сразу же растеряла игривое настроение. — Это же Москва… Столица… Как так?
— А вот так. Но это ещё не всё.
— Что ещё? Революция началась? — предположила супруга.
— Почти. Среди погибших митингующих оказался сынок одного генерала, командира танковой части, расположенной в Подмосковье. Генерал очень расстроился из-за смерти отпрыска, поднял часть и отправил танки в столицу. На месте приказал стрелять по центральному отделу базирования Светлой гвардии, члены которой расстреливали людей. Некоторые солдаты отказались стрелять из пушек, но большинство выполнило приказ. В итоге здание было сравнено с землёй, к тому же пострадали и соседние строения. Почти все дежурные гвардейцы погибли, что-то около ста пятидесяти человек. Потом военный развернул танки на дом правительства, но туда не доехал, был перехвачен в спешке поднятым спецназом. В общем, Москву трясло от взрывов. По телевизору выступил президент, объявил национальный траур и наложил вето на дополнение к закону о чипировании, но сам закон в целом не запретил.
— Жесть! — единственное, что смогла произнести шокированная Мария.
— Надо продавать квартиру в Москве, полагаю, возвращаться на родину, когда даже в столице беспокойно…
— Конечно, не будем, — подхватила супруга. — Мне в Финской глуши больше нравится жить. Пусть язык сложный и многое непонятно, зато спокойно. — Она слезла с моих колен. — Андрей, съездишь за Лёшей? А то я не успею волосы высушить и одеться.
— Съезжу, отдыхай.
***
Следующие четыре дня мы жили в прежнем темпе, изображая из себя совершенно обычную семейную пару, в которой каждый увлечён своими хобби. К вечеру четвёртого дня у меня полностью восстановилось здоровье, после чего прошло постоянно преследующее меня состояние лёгкой усталости.
Проснувшись, обнаружил за окном отвратительную погоду: стеной лил дождь, сверкали молнии, по земле текли ручьи, было много грязи с лужами и кучками талого снега. Желание ехать в аэроклуб сразу же пропало. При взгляде на Машу, вышедшею на запах свежезаваренного кофе, зародилась идея провести эксперимент с распитием супругой моей кровушки.
— Дорогая, как ты смотришь на то, чтобы поступить как истинная жена?
— В смысле? — на меня уставилась недоумевающая супруга.
— В смысле отпить у меня кровушки.
— Вот дурак… — поискав чем в меня можно бросить и не обнаружив в пределах видимости мягких предметов, Мария попросту махнула свободной рукой.
— Я серьёзно. Ты же хочешь стареть, скажем, не в пять раз медленнее, как сейчас, а в пятьдесят раз?
— Вот с этого надо было начинать, — Мария тут же всполошилась и посмотрела на меня хищным взглядом. Когда она улыбнулась, было явно заметно, что верхние клыки немного удлинились, но не до уровня киношных вампиров, а буквально на несколько миллиметров, но даже такой оскал смотрелся довольно устрашающе, несмотря на миловидную девичью внешность. — Куда тебя кусать?
— За задницу!
— Я злой и страшный серый волк, — произнесла супруга, вразвалочку приближаясь ко мне, — я в поросятах знаю толк! Р-р-р…— она подняла вверх полусогнутые руки и скрючила пальцы, изображая то ли тигрицу, то ли кошечку. — Пища, повернись к хозяйке задом, а к мойке передом, и немножко наклонись!
На моё лицо выползла улыбка, хотелось громко рассмеяться, но боялся разбудить Лёшу. Развернувшись к супруге попой, наклонился и оголил место для укуса. Маша на самом деле укусила меня за это место и отпила немного кровушки.
— Достаточно, — остановил жену, когда показатель Жизнь опустился на семьдесят пять единиц.
— Ой! — раздался испуганный детский возглас со стороны зала.
Одновременно обернувшись, мы с супругой обнаружили испуганного сына.
— Папа, а зачем мама тебя кусала? — сочувственным тоном спросил ребёнок.
— Мы играли в вампира и человека, но мама немного увлеклась.
— А-а-а… — изображая понимание, протянул малыш. — А мама действительно похожа на вампира! — сказал он мне, таинственным громким шёпотом. — Страшная…
— Хс-сы-сы-сы-сы! — я с трудом удержался и затрясся от сдерживаемого молчаливого смеха, лишь тихо шипя, выпускал воздух через губы. За это словил подзатыльник от жены. Мне-то ничего не было, а Маша зарядила от души, из-за чего отбила себе руку и обиделась на меня.
Успокоив ребёнка, стали разбираться с тем, что есть. Рана от укуса зажила почти сразу, боль была, но в принципе терпимая. Был бы мазохистом, то даже мог бы получить от подобного действия удовольствие, а так просто не очень приятная процедура, необходимая для близкого человека, с чем я готов смириться. У Маши в строке «Очки жизни» прибавилось семьдесят пять единиц — это говорит о том, что мы на правильном пути. За сутки здоровье у меня восстановится, тогда процедуру можно будет повторить.
Начиная с этого дня, я стал почётным донором крови для одной милой дампирши, за что расплачивался постоянным пребыванием в состоянии лёгкой усталости, чего нельзя сказать о супруге. Маша, наоборот, была чрезмерно активной. Но если сравнивать, например, с коровой, то для получения аналогичного количества Очков жизни, надо выпить чуть больше трёх с половиной литров крови. У меня же достаточно отпить пару глотков. Видимо, сказывается количество показателя «Жизнь», чем он выше, тем более насыщенная кровь. Теперь могу на полном серьёзе заявлять, что жена пьёт мою трудовую кровь!