– Тим? – позвал Сорроу мягко, но даже это не заставило сына шелохнуться. – Ты злишься на меня? За что?
Последние вопросы попали в цель: мальчик поднял на него слегка туманящийся от слез взгляд. Тот действительно полыхнул яростью.
– А разве не за что? – хрипло уточнил он. – Ты ведь убил моего отца. Моего настоящего отца. И мою мать тоже. Поэтому я остался сиротой.
Он не спрашивал – утверждал, но нотки неуверенности в тоне все равно проскальзывали. Может быть, следствие затаенной надежды, что все не так.
Сорроу знал, что однажды услышит эти слова. Даже готовился к этому, но полностью подготовиться так и не успел. Он надеялся, что подробности тех событий Тим узнает много позже, когда станет старше. Уж точно не в подростковом возрасте, когда гормональный бунт способен создать трагедию на пустом месте. А не на пустом тем более. Но когда шел сюда после разговора с Браттом, Сорроу уже чувствовал, что день настал.
– Кто тебе это сказал? – как можно спокойнее, хотя внутри все перевернулось, поинтересовался он.
– Какая разница, если это правда? – уже более агрессивно выплюнул Тим. – Ты оставил меня сиротой, а потом взял в свой дом, типа ты такой добренький! Называл меня сыном – зачем? Чтобы контролировать? Или иметь возможность убить и меня тоже, когда придет время, чтобы я, не приведи древние боги, не стал королем?!
– Если бы я хотел убить тебя, то сделал бы это десять лет назад, – очень спокойно заявил Сорроу, отчего гнев Тима задохнулся: парень явно не ожидал такого жесткого и хладнокровного ответа. – Будь я таким, как тебе рассказали, зачем бы я стал тратить время? Я не убивал твою мать, я лишь пытался остановить ее, когда она собиралась уничтожить меня. Ее обманули, натравили на меня, и именно тот человек отдал приказ убить ее. Он казнен за свои преступления. Что касается твоего отца… Он тоже пытался меня убить. И не только меня, а сразу несколько дорогих мне людей. У нас был честный поединок, я просто оказался сильней.
Тим сжал зубы и слегка поморщился, сбитый с толку. По всей видимости, кто-то долго и старательно капал ему на мозги, это происходило уже какое-то время. Как он мог это проглядеть? Кто это мог быть?
– Ты лжешь и выгораживаешь себя! – наконец крикнул Тим, вскакивая с места. – Ты лицемер! Ненавижу тебя!
– Тим, давай не будем… Тим!
Парень не стал слушать: смел со стола тетрадь и книги, едва не опрокинул на Сорроу сам стол, но от этого удержался и просто выбежал из класса.
Сорроу не стал его догонять и продолжать разговор. Сын был на грани слез и точно так же не любил их показывать другим. Пусть спокойно выплачется. Его версию он услышал, пусть обдумает.
А у короля имелась более срочная задача. Вернувшись в кабинет, он вызвал к себе главу службы королевской безопасности.
– Кто-то из тех, кто имеет свободный доступ в резиденцию, рассказал моему старшему сыну о его родителях, настроил его против меня. Тим не говорит, кто это сделал, но я должен знать. Это надо выяснить как можно скорее.
Глава службы безопасности – господин Чоу, имевший весьма необычную для мира за Занавесью внешность, – только посмотрел на короля раскосыми глазами, на его лице не дрогнул ни один мускул.
– Большинство из тех, кто имеет доступ во дворец, или проживает здесь, обладает неприкосновенностью, – спокойно заметил он. – Это может затормозить расследование.
Сорроу покачал головой, сверля Чоу взглядом.
– Вы меня не поняли. У нас тут зреет заговор. Неприкосновенных больше нет.
Глава 5
Лана не сразу поняла, что что-то не так. Сначала она чувствовала радость и облегчение от возвращения Рейна, потом переживала из-за его зыбкого положения и странного состояния после пробуждения. Когда Сорроу подтвердил, что Марек Кролл может остаться Рейном Браттом и вернуться к прежней жизни, она снова обрадовалась. И в результате только через пару дней после посещения дворца заметила, что какая-то непонятная тоска гложет ее все это время.
Потребовалось еще два или три дня, прежде чем Лана смогла разобраться в ее причинах, а осенило ее весьма неожиданно: утром в начале недели, когда, проснувшись, она не сразу нашла в себе силы встать, хотя ничего не болело и чувствовала она себя как обычно.
Просто Лана не знала, зачем вставать и что дальше делать. Учебу она бросила еще весной, в Легионе ее талант пока толком не использовали, а Братта она уже нашла и вернула. Лана так долго этого ждала, так отчаянно к этому стремилась, что полностью растворилась в своей цели. И достигнув ее, вдруг снова оказалась лишена смысла жизни. А Лана отчаянно в нем нуждалась.