– Одного послать в деревню, за помощью.
– Всю воду ему придётся отдать. Остальные не выживут. А мы дела своего ещё не сделали. И неизвестно, что там сейчас в деревне.
– Бегом ночью, – предложил Гхай. – На мёде.
– Для мёда тоже вода нужна, – возразил Гхажш, – иначе сгоришь. А после ночи – день. Что днём делать? Тут тени нет – прятаться негде. Один день под буургха выдержим без воды. Второй – нет. Внутрь надо идти, должна быть вода. Был город, были колодцы.
– А опять упадём? – спросил Огхр. – Не заметим даже, как первый раз не заметили. Там же воздух отравленный.
– Ты сам сказал, что небольшой сквозняк есть, – ответил шагхрат. – Из башни который день тянет. Второй или третий? Будем идти парами, одна – впереди, вторая – позади. Если первые упадут, вторые вытащат. Двери будем открывать, может, протянет воздух. Очистится. Можно ещё повязки мокрые на рот и нос сделать. От дыма ядовитого слабо, но помогает. Может, от яда в воздухе тоже.
– Не нравится мне это, – сказал Огхр.
– А что предложить можешь?
– Ничего. Ладно, приказывай.
– Ты и Гхай – впереди. На длину большой паутянки. Оба на привязи. Когда будете что-то делать, говорите. Замолчите надолго, будем вытаскивать.
– Когда пойдём? – спросил Гхай.
– Утром, – ответил шагхрат. – Надо хоть немного силы восстановить. Пить только по моему приказу.
– Понятно, – мотнул головой Гхай. – Я ещё вот что подумал. Зачем всем сразу идти? Я самый молодой, лучше будет, если я один впереди пойду. За мной – Огхр, а уж за ним – вы с Чшаэмом. На две верёвки. Если я не загнусь, то может и Огхр идти. А упаду, так втроём одного проще вытаскивать, чем вдвоём двоих.
– Принято, – согласился Гхажш.
– А может, лучше мне первым идти? – я чувствовал свою вину в произошедшем с бактрами и водой. – Я выносливый.
– Нет, – возразил шагхрат. – Ты пойдёшь последним. Именно потому, что самый выносливый. Из всех четверых только ты смог выбраться самостоятельно. Если ты упадёшь, кто будет вытаскивать нас? Последним! Я сказал.
– Хорошо, – согласился я. – А есть мы сегодня будем? Я всегда есть хочу, когда волнуюсь.
Гхажш лишь рассмеялся вместо ответа.
Первое, что сделали утром, взломали выходную дверь в Гибельном зале. Это заняло довольно много времени, потому что мы теперь опасались на каждом шаге. Однако ни в самом зале, ни в проходе за ним, ни в зале следующем никому из нас не стало плохо. Видно, воздух успел всё же очиститься. К концу второго дня мы и совсем осмелели. Настолько, что сократили расстояние между идущим впереди и остальными и начали продвигаться по главному проходу уже быстрее. Тому способствовали два обстоятельства. Как не берегли мы воду, её становилось всё меньше, и после вскрытия нескольких встретившихся нам дверей сквознячок стал очень ощутимым. И влажным.
Мы миновали четвёртый или пятый встретившийся нам зал, когда вместо ставших уже привычными дверей обнаружили ворота. Здоровенные ворота из переплетённых полос кованого железа. Размером они были таковы, что в них запросто прошёл бы олифант. Вот только они были заперты.
Я, было, решил, что сейчас от меня потребуют проявить искусство взлома, но тут закричал Огхр:
– Дайте их мне! – требовал он. – Я их в пыль разнесу!
– Погоди, – попытался урезонить его Гхажш. – Может, ещё так откроем.
– Чего годить! – кричал Огхр. – Добро пропадает! Знаешь, сколько так возиться будем? Дней пять, не меньше. А на воротах написано, что за ними Зал Воды и Огня!
– Да? – Гхажш несколько задумался.
– Стой здесь! – приказал он мне. – Я схожу, посмотрю.
Сходив и прочитав, что написано на воротах, Гхажш посовещался о чём-то с Огхром, спросил, справится ли он один, получил утвердительный ответ и приказал Гхаю отойти ко мне. Чем занимался огхр у ворот, я не видел, слишком далеко от него мы находились, но продолжалось это долго. Настолько, что мы успели даже поспать по очереди. Наконец, раздался предостерегающий крик, а вслед за ним и топот сапог.
«Сейчас! – прокричал Огхр, появляясь перед нами. Глаза его сверкали, как у озорного мальчишки, который давно собирался набедокурить чего-нибудь особенного и, наконец, сделал это. – Сейчас как…» Он ещё не договорил, когда оно как…
Волна плотного, как вода, воздуха накрыла нас, принеся с собой сухой жар и вонючий, удушливый дым, от которого заслезились глаза, и перехватило горло.
Звук пришёл мгновением позже. Ощущение было такое, словно мою кожу натянули на огромный бубен.
Я потряс головой, выбил из уха воздушную пробку и попенял Огхру:
– Ты бы хоть предупредил, как оно будет.
– А?.. – отозвался Огхр и тоже потряс головой. – Чего?
– В ухо! – возмутился Гхай. – Вот чего! Я думал, меня сейчас расплющит, как таракана под молотком.
– Всем заткнуться! – приказал Гхажш. – Он не каждый день этой пыльцой пользуется. Не рассчитал. Живы все и хорошо.
– А ты, – он ткнул пальцем в Гхая, – пошёл смотреть, что с воротами!
– Они стоят! – прокричал Гхай через некоторое время. – Целёхонькие!
– Огхр?! – Гхажш посмотрел на него взглядом довольно суровым.
– Я сам схожу, – заявил Огхр. – Этот недоумок опять чего-то напутал.
– Сам такой, – прокричал издалека Гхай. – Здесь, между прочим, всё отлично слышно.
– Ладно, умник, – проворчал, удаляясь от нас, Огхр. – Толку в тебе много, а бестолочи ещё больше.
Некоторое время мы с Гхажшем слышали неясное препирательство наших спутников, а потом раздался грохот и лязг.
– Готово! – крикнул нам Огхр. – Прочно было сделано. Петли вышибло, а ворота не уронило. Пришлось раскачивать. Они толстые, мы одну створку уронили.
– Вход свободен? – спросил Гхажш.
– Ага. Гхай уже внутрь вошёл!
– Поросёнок! – то ли одобрительно, то ли осуждающе сказал Гхажш. – Идём, Чшаэм, посмотрим, что там.
Мы и нескольких шагов не сделали, когда раздался вопль Гхая. «Сюда! Сюда!» – вопил он так истошно, словно ему угрожала опасность. Мы бросились вперёд, миновали ворота, пробежали сходу ещё десяток шагов и замерли…
Зал, в который мы попали, был огромен. Исполинские своды поддерживались длинными рядами чёрных каменных колонн. И в вышине, над нашими головами, сквозь большие круглые отверстия в камне свода светило давно не виденное нами солнце. В некоторые из них ещё сыпался песок, образуя на полу довольно высокие кучи правильной формы.
– Мам-ма моя! – заворожённо сказал Огхр, задрав голову к своду. – Это мы, видать, рванули – песок в дырки и осыпался.
– Ты по сторонам посмотри, дурила! – толкнул его в бок Гхай. – По сторонам!
Было на что посмотреть и по сторонам. В полумраке, между рядами колонн высились исполинские печи, наковальни, молоты и меха. Сеть железных балок была протянута между колоннами, и сверху свисали цепи с висящими на них клещами, ломами великанских размеров и ещё какими-то орудиями, которым я не знаю названия. Такие же балки были проложены и по полу, и на них стояли тележки, груженные металлическими чушками, углём и ещё чем-то непонятным.
– Каргхана… – прошептал Огхр. – Это же каргхана, Гхажш! Совсем такая, как у нас, на острове!
– Точно, – согласился Гхажш. – Каргхана. Только, если все ваши на острове собрать и здесь расположить, то ещё место останется. Для гхазатбуурзовских и гундабадских. Я такого даже в Гхазатбуурзе не видел. Там всё попроще. Здесь вода должна быть. Молоты отчего-то же работали. Где? Ты лучше нас всех разбираешься, где и что в каргхана находится.
– Сейчас, – ответил Огхр. – Гхай! Ты где?
– Здесь! – из дальнего конца мастерской прокричал Гхай. – Здесь вода! Журчит!
Бегом мы преодолели разделяющее нас расстояние. Гхай стоял возле двери, такой же, как и многие виденные нами до сих пор. Огхр в очередной раз достал свою кривую железяку, отодвинул Гхая, и через полминуты мы вырвали дверь из косяка едва ли не вместе с петлями.
За ней был ещё один зал, поменьше, чем зал мастерской, но тоже немалый. И половину его площади занимала вымощенная камнем ямина. Она была полна водой, под самый край. Я хотел, было, кинуться к воде, но был удержан Гхажшем. Он сказал, что первым будет пить Гхай, и если с ним ничего не случится за два часа, то потом и мы напьёмся.