– Почему? – расстроился десятник.
– Потому что основная часть урусутских воинов спит в длинном строении у башен. Мы перелезем стену и перебьем их сонных.
– А если нас заметят и поднимут тревогу? – побеспокоился Гасан.
– Тогда, – Тулгай поднял голову, – как только зазвенит колокол, другие семь десятков его услышат. Они должны сразу, галопом, скакать к заставе – если ворота открыты, въезжать в них и резать всех без разбору.
– А как же рабы? – подал голос Назим.
– У нас не будет времени гнать их пешим ходом в Орду. Можем брать только тех, кому можем дать своих коней. Это лишь девицы и дети старше десяти лет. Хотя, думаю, дети тоже обуза.
– Ясно, ясно, – закивали десятники.
– Если кто увидит малейший огонь – тушить. Это важнее добычи. Сначала дело. Понятно?
– Понятно, понятно…
– Каждый берет боевого коня, оставшихся скакунов пусть гонят к черной скале дожидаться войска. Аяз! – крикнул он в толпу бойцов.
Никто не откликнулся.
«Аяз, Аяз!» – понеслось по рядам.
Подбежал юный мальчишка, в одной рубахе – уже приготовился к переправе. Бывалые вояки попрятали улыбки в усы.
– Аяз, – произнес Туглай. – Поведешь табун из двухсот коней к Черному Камню. Вдоль этого берега против течения. Иди медленно, не спеши. К завтрашнему полудню – раньше не надо.
– Но я хочу драться! – крикнул паренек, сжав кулаки, его губы тряслись от гнева.
– Верь, твой клинок еще не раз обагрится кровью врага! Но сейчас мой приказ – вести табун. Ты хочешь ослушаться?
– Нет, – вздохнул юнец.
– Тогда за работу, – приказал арактырец, и юн-баши пошли к своим воинам гнать их в воду. Понимая, что он не может при всех давать указания личному оглановскому нукеру, сотник взял его за руку и отвел в сторону. Наиль, как всегда, улыбался.
– Слушай, – прошептал Туглай. – Проследи, пожалуйста, чтобы при первых звуках колокола все без остатка поскакали к крепости.
– Конечно.
– А сам не спеши.
– Да, – нукер улыбнулся краем губ. – Я подъеду позже – посмотрю, что у вас получилось.
– В путь?
– В путь.
Крик и гомон потревоженных лебедей и уток не были настолько шумными, чтобы выдать. Переправились быстро – лишь два неумехи из десятка Энебиша отцепились от лошадиных грив, и течение унесло их за собой. Зная, что нельзя привлекать внимание, они не звали на помощь, но десятник сам заметил пропажу и нашел криворуких прибившимися к берегу невдалеке.
Отряхивались кони, бойцы проверяли, не намокли ли стрелы и луки – влажная тетива в битве не помощница, надевали хуяги, облачались в снаряжение, поправляли шишаки и мисюрки, выдвигали-задвигали сабли – смотрели, не попала ли в ножны вода.
Наконец, выстроились в шеренги. Копыта коней воинов выбранных десятков уже обмотали тряпками.
– А ведь скоро рассвет, – показал на едва светлеющий восточный горизонт Наиль.
– Успеем. Чо! – Туглай ударил пятками мокрого Казара, и тридцать бойцов отделились от основного отряда.
Наблюдая за селением со скалы, арактырец понял, что немногие деревья рядом с ним недавно вырубили, дабы облегчить защищающимся обзор, но на западе осталась маленькая рощица, окруженная кустарником. Сейчас, в темноте, она являлась хоть каким-то заслоном, там они и оставили коней вместе со старым Эгде. Да, он еще хорохорится и рвется в драку, но пора ему уже угомониться. Пусть успокаивает скакунов, не дает им ни ржать, ни разбегаться.
По команде, пригнувшись, быстро побежали к стене. Достигнув толстых заостренных бревен в ряд, привалились к ним спинами, чтобы отдышаться. Сотник показал направление рукой, Тучак кивнул и повел своих людей к воротам. Двадцать бойцов осторожно пошли в другую сторону. Не доходя до башни, Туглай всех остановил, и принялся делать знаки пальцами, кто с какой стороны ползет на стены. Кошки бросили одновременно – только одна не зацепилась, – дружно поползли наверх. Арактырец первым шагнул на дощатый настил, идущий вдоль всех стен. Очирбату и еще двум воинам указал на высокую башню. С другими молниеносно спустился по лестнице, через несколько мгновений небольшая толпа скопилась у входа в длинное строение.
От главных ворот донесся ужасный предсмертный крик, и как-то разом зашлись злобным лаем все собаки заставы.
– Вперед! – скомандовал Туглай и, стиснув зубы, ударил ногой незапертую дверь.