Но далее разговор потек плавно.
– Безумный, ты мог умереть обычной смертью, а теперь будешь подыхать тяжело, мучительно и долго! – заорал Илыгмыш, но вдруг внимательно присмотрелся к мальчишке и вдруг произнес: – Знаете, а мне его смелость по нраву. Может, пускай перед гибелью с кем-нибудь сразится? Мне хочется посмотреть на его умение.
– Да, да! – заверещали остальные.
– Глупец, ты и вправду не боишься расстаться с жизнью? – спросил оглан.
Старик старательно и четко переводил, за всеми поспевая вовремя.
– Царство небесное ждет мучеников.
– О, как же от тебя воняет!
– Не думаю, что от меня должно пахнуть цветами после недели в зиндане. Не ты ли приказал посадить меня туда?
– Я.
– Ну вот. От вас тоже не благоухает. Насколько я знаю, бесермены даже своих котлов после варки еды не моют. А про баню вам вообще неизвестно.
– Почему ты называешь нас «бесермены»? Мы – монголы.
– А что, есть разница?
– Есть, – сказал толмач. – Они не праведные, они не мусульмане.
– Да, – кивнул Туглай, – мы поклоняемся Великому Духу Неба – Тэнгеру. Но мы снисходительно относимся к другим верам. Это вон Фаттах, – показал он араба, – ходит, грозит карами каждому, кто не склонится перед его Аллахом.
Когда длиннобородый переводил это, его передернуло.
– Они еще не знают истины, – добавил он от себя.
– А что такое истина? – усмехнулся Олег.
– Эй, о чем вы говорите? – нахмурился Илыгмыш.
– Об истине, – повернулся к нему араб.
– Мальчишка имеет представление о таких сложных вещах? Эй, волчонок, что такое истина?
– Слово Божье. Оно дано человеку в Евангелие.
– Как будто ты мог прочитать его, – заметил Наиль.
– Читал, и не раз.
– Ты умеешь читать? – встрепенулся оглан.
– А что тут такого? И читать, и писать. На славянском и греческом.
Илыгмыш посмотрел на соратников.
– Я не буду убивать урусута. Хотя это точно не человек. Несчастный! – обратился он к древоделе. – Кто научил тебя так сражаться?
– Наш воевода. Хозяин этого клинка, – показал подбородком Олег на красавицу-саблю.
– Теперь я его хозяин, – выпятил грудь сотник.
– Ненадолго. Я тебя убью и заберу его обратно.
Ордынцы хором захохотали.
– Смелый боец, – утвердительно произнес повелитель.
– Я же говорил – настоящий баатур, – подтвердил арактырец.
– На, ешь! – чингизид кинул плотницкому сыну баранью грудинку. Кусок мяса шмякнулся под ноги.
– Я тебе, что, пес? Как я со связанными руками буду эту кость грызть?
– А ты, что, не настолько голоден, чтобы грызть с земли кость?
Олежке хватило ума не рассказывать о лекаре с внучкой.
– Даже если бы я провел в пустыне сорок дней и ночей, я все равно не стал бы жрать перед ордынцами с пола, ползая на коленях. Сам жри! – и отпихнул баранину ногой.
– Ты что! – зашипел Фаттах. – Нельзя отвергать дар оглана!
– Пускай, – усмехнулся Илыгмыш. – Мальчишка торопится в свой рай. Эй, юнец! Если я прикажу снять колодку и развязать веревки, ты не будешь на нас бросаться, пытаясь укусить?
– Не знаю, – честно ответил юный ратник.
– Урусуты, – дал совет араб, – всегда исполняют клятвы, если в подтверждение их целуют крест.
– Хорошо. Будешь целовать крест, что не попытаешься нас убить?
Плотницкий сын подумал и кивнул.
– Ладно. Сегодня – не попытаюсь. Насчет завтрашнего дня никаких клятв не дам.
Оглан засмеялся и хлопнул себя по ляжке.
– Наиль, позови кого-нибудь – пусть освободят наглеца от колодки и веревок.
Нукер выбежал из юрта.
– Думаю, – зевнул чингизид, – что мой предок не для того пронес девятибунчужное знамя через полмира, чтобы я смотрел, как спорят мусульманин с христианином. Но вы продолжайте – а то мне скучно.
– Зачем? – спросил Олег. – Мы никогда не найдем общего языка. Он не верит в божественность и распятие Христа, в сущность Троицы и в истинность Откровения, я не верю в рай с девственницами и в лжепророка Магомета.
Фаттах не возмутился. Наоборот, он довольно улыбнулся и торопливо прокашлялся.
– В Благородной Книге, – подняв кверху палец, назидательно произнес он, – нет ни одного проклятия в адрес христианства. И там дается понять, что мы признаем ваших пророков. Как написано? «Мы даровали Мусе Писание и отправили вслед за ним череду посланников. Мы даровали Исе, сыну Мириам, ясные знамения и укрепили его Джибрилем». Вы же отвергаете Господина Пророков Махаммада. А что гласит Священный Свиток? «Неужели каждый раз, когда посланник приносил вам то, что было вам не по душе, вы проявляли высокомерие, нарекали лжецами одних и убивали других?» Сура «аль-Бакар» (Корова), аят 87!