Анне иногда казалось, что этот фарс вокруг нее никогда не закончится.
______________________
* фартингейл, вертюгаль, вертюгад или фартингаль – плоская, жесткая, тарелкообразная накладка на талии. Придавала юбке определенную форму. Могла иметь и форму набитого шерстью валика.
** стомак – декоративная вставка на корсаже. В нее добавляли по центру металлическую планку, и осанка дам всегда была прекрасной. Согнуться в такой одежде было просто невозможно.
***горген – жесткая основа, чаще всего – проволочная, под воротник, помогающая удерживать крахмальную ткань. Потом, когда ворот уменьшился, так стали называть сам воротник.
****эстадо и вара – старинные испанские меры длины. Эстадо около 2 метров, вара – чуть более 80 см.
Глава 10
«Улыбаемся и машем!». Эту фразу, как заклинание, Анна повторяла себе весь вечер. Разумеется, ни о каких улыбках речь даже не шла: грим мгновенно трескался от малейшего движения. Скорее, этим «лозунгом» она просто подбадривала себя. Его величество Фердинанд XII Воинственный оказался очень высоким и худощавым стариком, чьи морщины полностью не спрятала даже краска. Возле трона на ступеньках стояло кресло наследника престола, инфанта Карлоса Астарийского. Сам наследник был высок ростом, как и отец, довольно жирен и, кажется, не слишком трезв. Обрюзгшее лицо, выбритые щеки, маленькие глазки и смешная бородка-клочок. В руках инфант держал кубок и постоянно отпивал из него. Разодетый в фиолетовое с золотом герольд, громко бухая об пол цветным посохом, громогласно выкрикивал имена и звучные фамилии приглашенных. По длиннющей ковровой дорожке в центре зала вереницей следовали разодетые гранды. Шли семьями или супружескими парами, кланяясь с фантастической синхронностью, и равномерно отходили от трона в стороны: одна семья влево, другая вправо, строго соблюдая очередность. С правой стороны находились все окна зала, оттуда едва тянуло сквознячком. Там, у окон, как заметила Анна, беседовали, встав в кружок, несколько служителей церкви. Это показалось ей странным, но потом она вспомнила Ришелье, посещавшего балы. Рассмотреть что-то еще она просто не успела. Герольд выкрикнул: -- Герцог Фернандес Мари Луис Альфонсио де Веласко с женой герцогиней Тересией Эстебаной Аурицией де Веласко и племянницей маркизой Анной Марией дель Боргетто! Двинулись. Впереди шел герцог с женой. Следом, отстав на положенные этикетом три шага, скользила маркиза. За спинкой золоченого трона стояли двое мужчин, одетых роскошно и, как все в этом зале, несколько нелепо. Штаны-буфы и обтянутые белыми чулками кривоватые тощие ноги одного из них казались карикатурой на короткие и жирные другого. Вместе они живо напомнили Анне рассказ Чехова «Толстый и тонкий». С ними король и беседовал, не слишком внимательно глядя, кто там и как ему кланяется. Впрочем, на семью герцога Альфонсио де Веласко его величество посмотрел с любопытством и даже, прервав беседу, задержал их у трона: -- Это она, Альфонсио? -- Да, ваше величество! – герцог был необычайно почтителен. Тересия, стоявшая рядом с мужем, кланялась вместе с ним, хотя при этом ее никто ни о чем не спрашивал. -- Подвинься, я хочу рассмотреть… Повинуясь жесту королевской руки, герцог с женой чуть разошлись в стороны, и их племянница предстала перед Фердинандом XII. Анна ощутила пронзительный, какой-то едкий взгляд короля и потупилась. А он, внимательно разглядев ее, произнес, обращаясь к мужчинам за троном: -- Ну, франкийцы должны быть довольны. Она молода и сможет родить наследников, да и рудники делают ее просто красавицей, – и гулко заухал-засмеялся собственной шутке. Вместе с ним почтительно засмеялись и остальные, только инфант слегка нахмурился и тоном эстета произнес: -- Она вовсе не так уродлива, как вы говорили, герцогиня! Мы могли бы подыскать ей мужа и в нашей стране. А сейчас рудники отойдут… -- Карлос, все уже решено! – недовольно перебил сына король и взмахом руки отпустил семью. За массивными каменными колоннами бродили люди, собираясь в группы, кланяясь друг другу, беседуя, споря или надменно проходя мимо низших. Бесшумно скользили лакеи в фиолетовых ливреях, разнося подносы с бокалами. Здесь было довольно душно: под потолком и на стенах горели сотни больших белых свечей. В зале отчетливо пахло потом, едкими духами, горящим воском. Анна безмолвной тенью следовала за родственниками, стараясь кланяться синхронно с ними всем, кого они находили нужным поприветствовать. Тяжелый, массивный веер из черных перьев, которым герцогиня почти непрерывно обмахивалась, почему-то напоминал Анне ворону. Да и сама герцогиня в черном с золотом платье, в гигантском воротнике и с беленым лицом казалась ожившей восковой статуей, сбежавшей из музея. Таких статуй вокруг было множество. В целом обстановка живо напоминала некий готический фильм ужасов с зомби и нежитью. Анна рассматривала людей и поражалась: фиолетовые и черные, темно-синие и коричневые, болотные и стального цвета костюмы и платья. Ни одного светлого! Только огромные воротники резали глаза нелепостью и белизной. Даже полоски кружев на платьях были черного или густо-красного цвета. «Эта мода слишком безумна и неудобна, чтобы нравится хоть кому-то.» -- Анна прислушивалась к разговорам и сожалела, что возможности остаться дома у нее не было. Беседы женщины вели о браках, о том, сколько получил приданого за женой какой-то маркиз, и сколько выделил за дочерью некий жадный граф. Если собеседником семьи оказывался солидный вельможа, женщины молчали. Тут в разговор вступал герцог и обсуждал с лордом цены на древесину, договор с Франкией о мире и прочие важные вещи. Через некоторое время Анна поняла, что все разговоры идут по кругу. У герцога и герцогини были устоявшиеся мнения по каждому вопросу, и они, лишь чуть меняя слова, говорили одно и то же весь вечер. Выглядело это, примерно так: -- Договор с Франкией – хорошо, оттуда идут товары, но франки коварны и, кроме того, их нельзя считать истинными католиками! Да, сеньор Пельдо, вы совершенно правы! Следующий диалог герцога звучал так: -- Его величество мудр! Этот мирный договор с Франкией принесет нам процветание, герцог Энрикес. Но все же франков нельзя считать истинными сынами Матери Церкви! Анна была почти счастлива, когда на пути ее семейки попался, наконец, тот самый посол Франкии. -- Герцог де Рогерд! Счастлив приветствовать вас, – дядя кланялся, а Анна, стараясь не слишком пялиться, внимательно рассматривала одежду франкийцев. Сам посол, немолодой уже, но достаточно крепкий еще мужчина, был одет в светло-серый атласный костюм. Его воротник был совсем не велик и форму имел такую, что позволял видеть даже кусочек шеи. Штаны были весьма свободного кроя, длиной до колена и собраны на узком манжете. Они – мягкие и удобные, в отличии от жестких коротких буфов принятых в Эспании. Белые чулки и черные туфли с золочеными пряжками. Лицо бритое, чуть надменное, узкие губы поджаты. Тонкие усы сбриты в одну нитку и кончики сильно подкручены. Смотрелось даже стильно, а не просто забавно. На нем не было парика, не было косметики, даже шляпа с перьями, которую он держал в руке, отличалась узкими полями и совсем скромным плюмажем. Завершал ансамбль короткий атласный плащ . Его дочь была одета в светлое платье из плотного шелка. Да, корсет имелся и на ней, но женщина не выглядела такой «закованной», как остальные. Более того, ее шея была открыта и скромный, узкий вырез отделан голубым кружевом. Немного пудры на лице, розовая помада и кокетливая мушка над верхней губой. Волосы уложены в гладкую прическу и только вдоль лица завиты небольшие аккуратные букли. Только рассмотрев одежду, Анна обратила внимание на лицо: не слишком молодое, с задорным, чуть курносым носом и уютными ямочками, которые возникали от улыбки. Пожалуй, это и было главным отличием от эспанских дворян – женщина улыбалась. На фоне темных фигур королевских гостей она смотрелась легкой и невесомой, даже чуть легкомысленной, хотя ей было явно хорошо больше тридцати, да и худышкой графиня де Линье вовсе не была. В другой обстановке она выглядела бы весьма солидной и элегантной дамой. Разговор вел герцог де Веласко. Анна не вслушивалась. Звучали все те же слова о мире между странами и выгодах торговли. -- Маркиза дель Боргетто, вы не откажетесь составить мне компанию? Предложение от графини де Линье прозвучало столь неожиданно, что, кажется, растерялись все. Однако герцог, хоть и нахмурился недовольно, неохотно кивнул головой. Судя по всему, он не мог просто так запретить дочери посла маленькую прихоть. Графиня медленно двинулась вдоль огромных колонн, прихватив с подноса лакея бокал темного, почти черного вина. Она шла неторопливо, и встречные как-то ловко расступались перед ней, давая дорогу. -- Пройдем к окнам, здесь душно… Анна шла молча, не понимая, что нужно говорить. Герцог и герцогиня отставали от них на несколько шагов, но стоило графине чуть приостановится, встали рядом. Весьма заметно поморщившись, дама вновь двинулась в путь. Между тем, поток гостей иссякал, слуги ловко скрутили и унесли дорожку, откуда-то сверху зазвучала торжественная и медленная музыка. -- Донна Анна, вы будете танцевать? Анну прошиб пот: местных танцев