- Алексей Дмитриевич! Все это бурление страстей происходит исключительно в крупных городах и то не во всех. В основном в Санкт-Петербурге, Москве, Киеве и еще нескольких. Во всей остальной России ничего подобного нет. Поэтому, если и будут столкновения, то именно там. А мы живем далеко от больших городов. Так что оснований для беспокойства нет. Поверьте мне.
Я смотрел на Пашкевича и видел, что он убежден в своих словах. И переубедить его будет нелегко. Он поймет, что заблуждался, но будет слишком поздно. Колесо революции уже начало свое вращение. Уже свои первые жертвы оно раздавило, но основную кровавую жатву еще только готовилось получить. И все же не стоило отчаиваться и постараться убедить его покинуть Россию.
- Христофор Генрихович! Вы знаете, что дезертирство в русской армии принимает лавинообразный характер?
- Не такой уж и лавинообразный. Но к сожалению это имеет место.
- Я Вас вынужден огорчить. Именно лавинообразный. По сути армии как таковой уже нет. Но это другая сторона вопроса. Я хочу сказать о следующем. Такие дезертиры бегут с фронта с оружием. Уже появились банды. Мало того, возвращаясь домой, имея оружие они начинают передел. Полностью распропагандированные социалистами, начинают делить заново землю. Считают, что имущество так называемых эксплуататорских классов принадлежит им по праву. А ведь Вы Христофор Генрихович как раз и относитесь к этим самым эксплуататорским классам.
- Какой из меня эксплуататор? Да и земли пахотной у меня уже нет. Есть только усадьба с примыкающей к ней землей и еще луг. Но луг я сдаю в аренду, по взаимовыгодному договору с крестьянами.
- Вот именно, Христофор Генрихович. Зачем им платить Вам за аренду, когда можно просто забрать. А заодно прийти и взять Ваше имущество в усадьбе, так как с их точки зрения они в своем праве. Я часто слышу высказывания – все кончилась ваша власть, набарствовались. Теперь все это наше.
- Что Вы такое говорите, Алексей Дмитриевич? Никакая, даже революционная власть, не потерпит разгула преступников и беззакония. Иначе это будет грозить ей самой большой опасностью.
- Но в Санкт-Петербурге уже открыто говорят о конфискации у бывших эксплуататоров всего их имущества. В том числе и усадеб у помещиков. А не только земли.
- Мало ли что говорят. Не нужно относится серьезно к словам разных дилетантов и крикунов.
Мда! Упертый дяденька. Поглядел на Настю. Она слушала нас с интересом. Улыбнулась мне. Я решил сменить тему разговора.
- Скажите Анастасия Христофоровна, вы видели кино?
- Вы имеете ввиду синему?
- Синему?
- Синематограф!
- Да, конечно, именно синематограф.
- Да. Мы с папенькой ходили на такой в городе. Очень было интересно.
- Кино было немое и черно-белое, я прав?
- Да.
- В таком случае, не хотите сами сняться в кино или как Вы сказали синеме! Только в цветном изображении и со звуком?
- Как это?
- Очень просто. Давайте так, Вы сядете за рояль и сыграете нам что-нибудь, а я буду Вас снимать. А потом мы посмотрим и послушаем. Согласны?
- Вы это серьезно, Алексей Дмитриевич? – Спросил меня старый помещик.
- Конечно серьезно.
- Любопытно! Ты как Настенька, готова?
- Готова! – Ее глаза заблестели. А румянец у нее и так уже был.
Мы прошли в гостиную, где стоял рояль. Настя села за него и вопросительно на меня посмотрела. Я мог, конечно, снять и на фотокамеру, там была такая функция. Но решил воспользоваться своим смартфоном. Я его специально взял. Нужно приучать Пашкевичей к современным девайсам. Христофор Генрихович заинтересованно на меня посмотрел:
- А это что?
- Смартфон. Имеет видеокамеру. Можно проводить съемку.
- Первый раз о таком слышу и вижу!
- Это экспериментальный образец!
- Я так и понял Алексей Дмитриевич. Тоже в единственном экземпляре и тоже сейчас Вы проводите так сказать, полевые испытания.
- Абсолютно верно, Христофор Генрихович. Итак, начинаем?
Настя заиграла что-то из Шопена. Я снимал ее на мобильный. Через некоторое время остановил съемку.
- Достаточно! Давайте посмотрим?
Настя восторженно смотрела на саму себя, играющую на рояле. И слушала саму себя. Ее отец так же затаив дыхание смотрел на кино с участием его дочери. Когда клип кончился, Настя захлопала возбужденно в ладоши.
- Боже, это невероятно! – Воскликнула она.
- Согласен. – Проговорил Христофор Генрихович. – Но на сколько я знаю, в синематографе используется пленка! А у Вас я этого не заметил. Не объясните?
- Христофор Генрихович. Вы абсолютно правы. В нынешних киноаппаратах применяется пленка для того, что бы запечатлеть ту или иную сценку или событие. Фиксация этого происходит на пленке покадрово. Здесь же применяется несколько иной принцип. Это новая технология. В данном случае все, что фиксирует вот эта маленькая камера, запоминается так называемой памятью. Я если честно не большой специалист в этом. Поэтому более детально объяснить не могу. Одним словом внутри смартфона есть особое электронное устройство, которое и запоминает все. А потом мы просто нажимаем на воспроизведение и смотрим. Принцип тот же, что и у моей фотокамеры. Я могу удалить эту запись и сделать новую. – Ну как им объяснишь принцип цифровой технологии, которая появиться только спустя почти сто лет?