Конечно же я купил женские золотые часики и Насте. Так же сделал два фотопортрета Насти и ее отца. Все их поместил в купленные рамочки. Естественно содрал все упоминания, где они произведены. Все сложил в небольшую спортивную сумку. Туда же положил и кобуру с пистолетом. На всякий пожарный, что бы ненароком не засветить оружие. Вечером в субботу я был готов. Машину решил не брать. Вызвал такси. Доехал на нем до Пащеевки. Но в само село заезжать не стал. Отпустил машину, расплатившись и двинулся пешком в обход села к развалинам усадьбы. Дошел, когда было уже совсем темно. Выждал до трех ночи и шагнул на площадку беседки. Когда открыл глаза, понял, что переход работает. Самое что интересное, переход работал только для моей тушки. Настя и Христофор Генрихович спокойно перемещались в ней и никуда во времени не проваливались.
Дождался утра. Все как обычно. Появился перед воротами усадьбы с восходом солнца. Первым меня увидел садовник. Улыбнулся мне как старому знакомому.
- Доброе утро, барин! – Поприветствовал он меня.
- И тебе, Касьян Трофимыч! – Как звать садовника, я уже знал. – Не называй меня барином. Я не барин, поверь!
- Все равно барин, Лексей Дмитрич! У нас крестьяне не такие как Вы. Так что барин Вы.
- Ладно, называй как хочешь! Только в печь не сажай! – Мы оба рассмеялись. – Христофор Генрихович и Анастасия Христофоровна уже встали или почивать еще изволят?
- Молодая барыня еще почивает, а барин уже встал. Проходите. Я сейчас ему о Вас доложу.
Но на крыльцо уже вышел сам хозяин усадьбы.
- Алексей Дмитриевич! Что-то Вы пропали совсем! Мы уже думали, что не увидим Вас.
- Ну что Вы, Христофор Генрихович! Как можно! Чтобы уехать и не проститься с Вами и Вашей дочерью, такого быть не может. Я еще долго здесь буду. Я же Вам говорил. Просто дела.
- Понимаю. Позавтракаете с нами?
- Не откажусь. А то, со вчерашнего дня, маковой росинки не было.
- Тогда прошу в дом!
В скором времени в столовую зашла Настя. Увидев меня, ее глаза заблестели радостно. Улыбнулась. Это хороший знак. Не останавливаемся Говоров. Значит, я ей нравлюсь. Это уже успех, а успех нужно закреплять. Жаль, что я ее в ресторан или в театр сейчас пригласить не могу. Так сказать для окончательного закрепления успеха. Но надеюсь, все еще впереди.
- Христофор Генрихович, Анастасия Христофоровна, позвольте мне сделать вам кое какие подарки.
Расстегнул сумку, достал оттуда два фотопортрета. Они получились очень хорошие. Вручил им. За что удостоился благодарностей. Улыбнувшись, достал часы в коробочках.
- Это часы. Наручные. Не откажите. Специально для Вас заказывал.
- Алексей Дмитриевич! – Сказал старый помещик, держа в руках коробочку с часами. – Это дорогие подарки. Вы ставите нас в неловкое положение.
- Христофор Генрихович. Ни в какое неловкое положение я вас с Анастасией Христофоровной не ставлю. Это просто подарок очень хорошим людям и ничего более. Это ни к чему никого из вас не обязывает. Прошу, пожалуйста!
Пашкевич открыл коробочку. Достал часы.
- Удивительно! Я знаю, что сейчас наручные часы имеют все большее распространение, но у нас пока редки. Все больше карманные.
- Да. – Согласился я с ним. – И это распространение они имеют в основном у военных. А ведь Вы Христофор Генрихович офицер!
- Бывший. Я в отставке!
- Христофор Генрихович, бывших офицеров не бывает!
Он посмотрел мне в глаза. Я выдержал его взгляд. Смотрел прямо и открыто. Он в итоге кивнул и улыбнулся.
- Сколько много стрелок!
Я объяснил ему назначение каждой из них и функции часов.
- Любопытно! – Ответил он на это. – Тоже экспериментальные?
- В некотором роде. – Я продолжал невинно улыбался.
Настя дождавшись, когда отец наденет часы на руку, открыла свою коробочку. Ее глаза расширились. Я подошел к ней, попросил прощения, взял часы и одел ей на руку. Она смотрела на циферблат, осмотрела браслет. Было видно, что часы ей очень понравились. Наверное она готова была запрыгать от радости, ведь совсем еще девчонка, но воспитание не позволили ей это сделать. А может просто присутствие ее отца помешало? Она сдержанно поблагодарила.
- Это еще не все. Анастасия Христофоровна, извините меня за такой странный вопрос, но чем Вы моете голову?
Румянец на ее щеках побледнел. Она приложила ладонь к своей прическе.
- У меня что-то с волосами?