- Сфотографировал двух влюбленных. Но с их согласия. Обещал фотографическую карточку для них сделать.
- Но они же практически раздетые!
- Не совсем раздетые. Кое какая одежда на них все же есть. Тем более они же купались. Не в одежде же купаться?!
Настя смотрела на меня, широко раскрыв глаза. Щеки ее алели пламенем лесного пожара.
- Что здесь происходит и кто Вы такой, милостивый государь? – Услышал я сердитый мужской голос за спиной. Развернулся. На меня смотрел дядька лет пятидесяти. С седыми бакенбардами, одетый в военные галифе, сапоги и френч. В руках его была трость.
- Папочка, это Алексей Говоров. Он фотограф. – Быстро проговорила Анастасия.
- Говоров, Алексей Дмитриевич. Фоторепортер «Ассошиэйтед Пресс». - Ляпнул я первое, что пришло мне в голову.
- Северо-Американские Соединенные Штаты?
- Да, конечно. Именно Северо-Американские Соединенные Штаты.
- Очень интересно. А здесь Вы что делаете молодой человек?
- Прошу прощения, но я немного заблудился. Я делал фотоснимки пейзажей.
- Фотоснимки? Прелестно, милостивый государь! А где ваш фотографический аппарат?
- Вот! - Протянул я его Настиному отцу. Фото двух молодых людей я убрал.
- Еще интереснее. – Старик надел пенсне. Начал крутить камеру в руках. – «Canon». – Прочитал он вслух. – Какая интересная вещь! И как Вы фотографируете?
- Разрешите! – Забрал у него камеру. – Внимание, смотрите на меня. – Сделал снимок. Подошел к помещику, а это был ни кто иной, как хозяин усадьбы. Вывел фото на экран. – Пожалуйста!
Старик даже пенсне снял.
- Первый раз такое вижу! Но о таких фотографических аппаратах я нигде не читал, Алексей Дмитриевич. А я очень внимательно отслеживаю все технические новинки. И я бы не пропустил такого!
- Извините, Христофор…
- Генрихович!
- Христофор Генрихович. Это экспериментальный образец! О нем мало кто знает. И сейчас он находиться, так сказать, на полевых испытаниях. И испытываю его я. – Приходилось врать на ходу, полная импровизация. А что мне оставалось? Сказать им, что я из двадцать первого века? Вот и я о том!
- Что же! Это на самом деле просто огромный прорыв в технике. И я рад, что являюсь очевидцем этого. Но Алексей Дмитриевич, Вы не совсем хорошее время выбрали для своих полевых испытаний. Вы же знаете, что в России началась смута. Государь Император в феврале отрекся от престола. А нового нет до сих пор. В Санкт-Петербурге засела вся эта гамадрилья революционная. Сволочи. Не опасаетесь, что Вас могут ограбить и убить из-за этого аппарата. Насколько я понимаю, он довольно дорогой?
- Да дорогой. Но я сам вызвался.
- Вы подданный империи?
- Нет. Мои предки эмигрировала в Америку давно.
- Понятно. Не желаете с нами откушать?
- С удовольствием. – Я на самом деле проголодался.
- Тогда прошу. Настенька поухаживай за гостем.
Анастасия бросала на меня странные взгляды. Краснела. Ее отец, глядя на нее, только усмехался. Так, подобьем бабки. Это тысяча девятьсот семнадцатый. Лето. Царя уже скинули, но большевики пока еще власть в руки не взяли. Октябрь еще впереди. А значит впереди революция, гражданская война, террор белых, красных и террор всевозможных банд и шаек. Весело! Девчонки сказали, что усадьбу разграбят, а старика и Настю убьют. Но это произойдет в революцию, то есть осенью. Как же вернуться назад, домой? Черт побери.
Покушал хорошо. Натур продукт, как говорят. Пашкевич выспрашивал меня о жизни в штатах. Я ему самозабвенно врал, но старался границы не переходить. Хорошо, что он не спрашивал меня, кто сейчас президент. Я бы не смог ответить однозначно, что сразу вызвало бы подозрения. Поинтересовался моим внешним видом. На что я сказал, что джинсы – это удобная и практичная одежда. Штаны американских ковбоев. Что соответствовало истине. Солнце клонилось к закату. Пашкевич поинтересовался, где я остановился. Я сказал, что снял комнату в городе. Он предложил мне заночевать у них. На что я согласился. Настя поиграла на рояле. Стоял такой у них в гостиной комнате. Спать тут ложатся рано. В десять часов - отбой! Мне отвели комнату в левом крыле усадьбы. Окна как раз выходили на беседку. Сидя в комнате я анализировал. Я зашел на площадку беседки и оказался здесь! Причем беседка была уже целая. Если переход и есть где, то только там. Нужно будет попробовать. Совсем стемнело. Я открыл окно и вылез. Старался, чтобы меня не заметили горничные и садовник. Были здесь такие в услужении. Прокрался как вор в беседку. Успел краем глаза заметить, как что-то с боков от меня заискрило и я опять словил зайчиков. Когда зрение восстановилось, понял, что вернулся домой. Так как вокруг были заросли, беседка представляла собой жалкое зрелище, а вместо усадьбы были развалины. Я быстро пробежал до машины. Сел, завел двигатель. Мое сердце готово было вырваться из груди. Слава тебе господи! Не надо нам таких приключений! Приехав домой завалился спать. даже в душ не ходил.