– Я же её не знаю совсем!
– И что, это повод даже не пробовать помочь? – нехорошо прищурился Саша.
– Не в этом дело, просто с чего она со мной откровенничать будет?
– Попытка же не пытка.
– Я и пробовать не стану! – возмутилась Маша. – Как ты себе это представляешь? Приходит совершенно чужой человек и начинает тебе в душу лезть? Твоя Лиска пошлёт меня куда подальше и будет совершенно права!
– Да не прошу ей в душу лезть. Просто поговори. Может, поймешь чего, ты же не дура.
– Вот потому что не дура, не буду даже и пробовать, – отрезала Мария Архиповна. – В конце концов, соваться куда тебя не просят – это дурной тон.
– Ну раз так, – Саша снова пихнул руки в задние карманы шорт, глядя на Марию странно, задумчиво. – Тогда, конечно, не надо. Всё верно. Соваться нужно, когда «спасите-помогите» кричат. Да ещё стоит подумать, а то вдруг боком выйдет. И прибыли опять же никакой.
– При чём тут прибыль? – опешила Маша. – Я же тебе совсем про другое…
– Да я понял, – кивнул Добренко. – Ладно, ещё увидимся, а то у тебя опять гости.
Дрессировщик мотнул подбородком, указывая куда-то за забор, за которым и впрямь что-то возилось и даже, кажется, материлось. А рядом с позабытой-позаброшенной «японочкой», навестить которую Мария так и не удосужилась, стояла ещё более потрёпанная грузовая «Газель», по самую крышу забрызганная засохшей грязью.
А вот ответить Саше Мельге ничего не успела, потому что когда она снова повернулась, местного Робин Гуда след уже простыл, даже тени не осталось.
***
А в собственном машином, то есть иркином дворе… В общем, за забором на самом деле происходило странное. На дорожке, с совершенно обалдевшим видом сидел владелец магазина, зефиркин отец и сидел он не просто так, а в обнимку с каким-то здоровенным баллоном интенсивно красного цвета. Замечательный перламутровый галстук Семёныча лежал у него же на плече, майка с сиреневыми кольцами задралась на приличном пузике, а раритетный пиджак был основательно порван подмышкой и по шву лопнул на спине. Вокруг отца нарезала круги Оксана и тоже не просто так, а почему-то на полусогнутых ногах, скрючившись и отставив руки назад, будто квочку изображая.
– Давай, давай, папка, клади его мне по спине, чтоб ровнее лёг, – кудахтала новоявленная «квочка». – Сейчас мы его вмиг допрём!
В сторонке же скромно стояла Алла, что странно, без блюд, тарелок и даже завалящей миски, и гениальный воспитанник и будущий краевед Тёмка. Лицо учительницы было строго и даже постно, а вот Артём, кажется, едва сдерживался, чтобы не захохотать.
– Что здесь происходит? – строго поинтересовалась Мария Архиповна.
Маша, конечно, хотела спросить специальным тоном, каким обычно обращалась к менеджерам, застигнутым за распитие пива и просмотром подозрительных сайтов на рабочем месте после окончания рабочего же дня, но почему-то не получилось. Тон этот не дался, а потому вышло хоть и строго, но вполне по-человечески.
– Так мы тут с папкой баллончик вам спроворили, – зачастила «зефирка», останавливаясь, но не разгибаясь. – В благодарность, значит, за вчерашнее. Очень вы нам помогли! Ну мы с утреца смотались на станцию, баллончик-то и взяли. У нас там все знакомые, и Серёга-заправщик, и Ильич, и…
– Какой баллончик? – уточнила Маша, поняв, что подробности про Серёг-Ильичей она сейчас выслушивать не в состоянии, потому как утреннее радужное настроение куда-то слиняло.
Не иначе как следом за местным Робин Гудом.
– Так газовый! – удивилась Оксана, утирая со лба трудовой пот. – Алла сказала, что у вас газу нет, чтоб готовить, ну вот мы и с благодарностью.
– Со всей душой, Архиповна! – грустно пробасил владелец магазина.
А Машу, недальновидно подошедшую слишком близко, качнуло: от Семёныча веяло таким перегаром, что невольно тянуло закусить.
– Вы в таком состоянии куда-то ещё ездили? – совсем невежливо изумилась Мария.
– Ой, да что там! – отмахнулась Оксана и добавила с гордостью. – В папку автопилот встроен! Он куда скажешь довезёт! Это на трезвую заплутать может, а после пузыря ни-ни, всё в цель, у кого хочешь спроси. Вот я его с утреца растолкала и говорю: «Поехали, папка, за газом!». А он что? Он же всегда за правильное дело готов!
«Папка» печально икнул, то ли подтверждая сказанное дочерью, то ли ему просто было очень плохо.
– А почему он теперь… сидит? – опасливо спросила Маша.
– Так упал, – развела руками Оксана. – Радикулит у него случился, спина болит, а баллон-то тяжёлый.