Первый раз они поссорились, когда шел холодный дождь, и кожаная обувь намокала, как бумага. Он лежал в кровати, умиротворенный, а она, сидя у окна, корчила для своего мужчины забавные гримасы. Что мы будем делать, когда придут немцы, — спросила она его. Я придумал, — ответил Василий и рассказал ей все. Думаешь, получится? Почему нет, ведь весь мир — скопище сумасшедших. Потом, подумав, добавил, — но, конечно, долго они в это верить не будут, и потом убьют всех больных. Надеюсь, нас не расстреляют. Тогда зачем тебе все это, давай лучше убежим. Не могу. Видишь ли, человеку жизнь дана Богом, как говорил отец. И этим несчастным Бог дал жизнь. А поскольку человек создан по образу и подобию Его, значит, и он может дать немного жизни другому человеку. Не так много, как Бог, но — может. Девушка поглядела на него — и все, только это? Нет, конечно. Я надеюсь, что немцы здесь долго не продержатся. Месяц. Два. Кстати, — спросила она, подойдя к кровати, — кто даст несколько месяцев жизни тебе? Ты — признался он ей. Когда мы в постели, я не думаю. А когда нет? Думаю обо всем, и нет мне покоя ни минуты. Немцы, война — все это тут не при чем, — всегда думал. Значит, я — твой маленький Бог, — улыбнулась она, довольная. Да, но не маленький, — улыбнулся и Василий, — я ведь чуть ниже тебя. Все равно. Но немцы через несколько месяцев вряд ли уйдут, у них сила. Много союзников. Итальянцы. Румыны вот, Антонеску. Да что румыны, — возразил Василий, — их страна — политическая проститутка. Всегда начинали с одним победителем, а заканчивали с другим победителем. Лишь бы не с проигравшим. Чем тебе не нравится Румыния, — спросила она его. Я же сказал чем, а тебе она что, нравится? Мы ведь румыны. Василий сел. Вы? Ладно, пусть мы. Мы — молдаване, — громко сказал он. Уверен? Сам ты из села украинского, вырос в России, русские про таких говорят — Иван, родства не помнящий. И разве не русские расстреляли здесь многих? Твоего отца, например? Нет, нет, — обозлился управляющий, — это не русские его расстреливали. Может, они и командовали, может, они и велели расстреливать и угонять, но кто это делал? Молчишь? Вы же и делали, вы, — заорал он, — молдаване на молдаван жалобы писали, чтобы чужой скот схватить, чужой дом, чтоб землю соседа забрать, молдаванин молдаванина расстреливал, распинал, продавал, вместо хлеба ел! Да вы такие же проститутки, как ваши любимые румыны! Заткнись, ублюдок! Румынская шлюха! Русский пьяница! Неловко перегнувшись, Василий ударил девушку, приносящую покой в постель, где они сейчас лежали, и, прижав Стеллу к кровати коленом, еще несколько раз ударил. Бил раскрытой ладонью. Потом оба затихли. Девушка обняла его, опустила на кровать и сжала зубами шею, и он, не понимая, ласка это или месть, больше не посмел ее ударить. Но мое горло совсем не твоя грудь, — говорил он, — мне больно. Глаза девушки в темноте блестели, и на миг ему показалось, что лицо у нее из глины, слеплено грубо и неумело, а потом он, как обычно, уже совсем ни о чем не думал.
Глава девятая
— А первым… первым был… Иисус Христос!
Тетка так хитро подмигивает мне, будто открыла сакральное знание человечества. Не будь она прилично одета, я бы вышвырнул ее вон. Но с упаковкой у нее все в порядке: строгая юбка, новые туфли и пиджак. Да еще молодая помощница. Если бы не этот нездоровый блеск в глазах… Дамы — проповедницы сетевого маркетинга, забредшие рано поутру в редакцию, чтобы поведать мне о преимуществах «их бизнеса» (слово это в Молдавии произносится трепетно и с придыханием, как в Древней Иудее — одно из имен бога). Система мне ясна. Стало быть, Иисус Христос, засранец этакий, был, по их версии, основоположником сетевого маркетинга. Он нашел себе двенадцать подчиненных, те — по сто–двести учеников, и… пошло–поехало. Правда, Иисус не заставлял учеников скидываться ему по пятьсот долларов, — резонно возражаю я, но тут в беседу вступает помощница. Молоденькая стерва, истинная сука эпохи яппи, реликт обогащения, проститутка карьеры, Мессалина преуспевания, Астарта узаконенного б…ства:
— Вы что, не любите деньги?! Вы что, не хотите, чтобы их у вас стало еще больше?!
Оболваненные теорией сатанизма (то есть, сетевого маркетинга) шлюхи, — и та, что моложе, и та, то постарше, — даже не понимают, что их бред относительно Иисуса, вычитанный в идиотском «учебнике для сетевиков» (который они и намереваются мне продать) не так уж далек от Истины. Все‑таки Иисус продавал, — спасение, — и платили вы за него послушанием. Впрочем, человек сугубо прагматичный за спасение (товар абстрактный) платить не станет. Нет гарантий. В этом все дело. Гарантии. Дайте им гарантии спасения, убедительные, и поверят все, даже самые злостные атеисты. В этом все дело, а не в безбожии.