Мамбурин Харитон
Книга третья. Усердная жадность
Пролог
Катится себе по тихой и пустынной дороге машинка. На нем, этом самом дорожном полотне, нет никакого приличного покрытия, утоптано она ногами, копытами и деревянными колесами повозок, да и всё тут. А четырем широким шинам машинки совершенно всё равно, рессоры у неё — на зависть кому угодно!
Машинка катится не простая. Да и не машинка она вовсе, а самый настоящий дом-пагода на колёсах, разве что не квадратный, а чуть вытянутый аки странная фигура параллепипед, да спереди вместо торцевой стены широкое лобовое стекло. В стекле видно руль и кресло водителя, которое сейчас занято ну совершенно молодым человеком слегка азиатской, но очень уж широкоглазой внешности. Юноша хорош собой, его черные волосы в меру лохматы и не причесаны, карие большие глаза чуть сощурены в сосредоточенности… такой вполне себе милый юноша. Если б только не его уши, которые буквально шевелятся, пытаясь как можно дальше вытянуться назад, чтобы услышать то, что творится в недрах джипопагоды, носящей гордое имя «Читозе».
А творится там внутри всякое-разное-интересное, но исключительно печальное для хмурого молодого человека, забившегося в один из углов гостевой комнаты автомобиля. Человек худощав, в меру высок, несет на челе слегка смазанную печать интеллекта, а его волосы до плеч похожи на шкуру зебры, где белые полосы перемежаются с черными. Майка и свободные штаны, что носит этот выдающийся внешне джентльмен, не скрывают длинных продольных шрамов, которыми, кажется, покрыто всё его тело. Чуть задравшаяся майка демонстрирует часть сложной рыже-черной татуировки, расположившейся большей своей частью на спине этого человека. На коленях же у него сидят две девушки совершенно компактных габаритов. Одна из них так и вовсе откровенно миниатюрна везде, кроме здоровенной рыжей гривы и выдающейся груди третьего размера, да злоехидной улыбки во все красивое зеленоглазое лицо. Вторая лохмата, худа, зла, но зато обнимает печального юношу за шею с искренней заботой, несмотря на некую зловредность, вечно теплящуюся в глубине больших фиолетовых глазок.
Почему они так тесно сидят в комнате — нужно спрашивать забившегося в другой угол помещения старика. Он, этот самый дед, невысок, слегка сутул и сильно лыс, демонстрируя всем своим видом, что пожил очень немало. Проще говоря — слишком стар для всего, что здесь и сейчас творится. Последним же пассажиром этого очень оригинального транспорта является никто иной, как трехметровый двухтонный стальной голем, заполнивший своим телом весь остальной объём помещения. В големе нет ничего особенного, это самая обычная, довольно устаревшая, а местами так и просто неудачная серия «Сервилюс Кнут 11», но в данный момент она находится под прямым управлением одного очень известного, весьма могущественного и слегка раздосадованного архимага, из-под носа которого сбежала одна нарушительница, провокаторша, воровка, бесстыдница, неплатительница штрафов и пеней… в общем, именно та рыжая, что старательно скалится, глядя в окуляры голема.
Обстановка, естественно, слегка накалена.
— Восемь ваз исторической ценности, — тем временем нудно перечисляет здоровенный магический робот, — четыре ковра ашварских, три сосуда с эликсиром Нуагуггы, лыжи друида Вертиса Повелителя Ароматов…
— Два сосуда! — тихонько пищит лохматая рыжая особа, на какой-то момент прекращая пихаться со своей соседкой. За это она удостаивается взглядов каждого разумного в помещении. Нехороших взглядов.
— Три сосуда, — нажимает голосом волшебный голем, — «Семнадцать мгновений счастья», Тами Мотоцури. Вместе с этим драгоценным камнем, который, к счастью, уцелел, ты снесла с полки третий фиал с эликсиром. Еще раз меня перебьешь, Тами Мотоцури… и дальше мы продолжим без тебя. Не забывай, что ты теперь не нужна…
— Как это не нужна? — возмущается парень с черно-белыми волосами, — Уважаемый Бенджоу Магамами полагает, что я буду оплачивать ущерб, что нанесла ему эта бедовая особа? С какой стати?!
— Ты принял её клятву верности до гроба, по всем правилам, — меланхолично, но с нотками злорадства скрежещет голем, — Теперь ты в ответе за все, что госпожа Мотоцури натворит… или натворила. Уважаемый Тсучиноко-доно может подтвердить мои слова.
Лысоватый старичок, на чьем лице крупными и неприличными буквами написано «За что это мне?!», нехотя кивает, от чего полосатый парень смурнеет. Спустя несколько секунд его лицо озаряет идея:
— Так я просто прикажу этой вредительнице до конца дней выполнять ваши поручения тщательно и беспрекословно, да и вопрос закрыт! — предлагает он.