Затем с девушкой случился неуступчивый я, сбежавший из местного Тантрума-нубятника, ну и… понеслось. Кое-как выбравшись из Хаис Лумпура, она вернулась в Куратан, полная решимости всех убедить в том, что этот Герой не Герой и ей нужен следующий. В итоге, после перехода на повышенные тона, её турнули и из королевства, и из Гильдии. «Недопустимо безобразный скандал при высокорожденных персонах и нанесение этим персонам всякого вреда». Почти отчаявшаяся девушка узнала о новой верховной богине и открытии порталов, после чего, с трудом наскребя денег на межконтинентальный телепорт, отправилась ловить удачу на другой континент.
Почему? А потому, что Гильдия Авантюристов не работает с изгнанниками. Более того, она крайне неохотно работает с теми, кто этих изгнанников нанимает. Даже такой мощный боец как Тами в пролете, перед ней оставалась одна дорога — в криминал. Но рыжая держалась, превозмогала и искала способы, пока не оказалась на полулегальной подработке в подземельях Кораца, где оказался и такой красивый я. Разумеется, ей капитально сорвало крышу… в результате чего она оказалась прислугой в Академии на внушительный срок. Этого темперамент бойца-ветерана стерпеть не смог, и она… банально дала драпа, преследуемая магическим големом. А бежала она, выслеживая меня, так как помнила, что, бегая за мной по подземельем, чувствовала себя на все 200 процентов, что и подтверждалось Статусом, где светились удвоенные характеристики. Ну и наравне с грудью почти четвертого размера, разумеется.
Сложить два и два оказалось несложно, поэтому она выбрала худшее из всех зол в своей жизни, принеся мне клятву служения. Как последней зыбкой надежде на нормальную жизнь. Почему последней? Потому что я Герой, а Героям с монстров падает куда больше разного добра, чем обычным смертным.
Конец этого монолога затянулся едва ли не за полночь, в основном по причине того, что где-то на середине мелкую рыжую обняла Саяка и они заливались слезами уже вдвоем, причем бывшая ведьма периодически подвывала про сложное детство и прибитые к потолку игрушки. Я сам едва не вытер скупую мужскую слезинку — уже вторая женщина хочет быть со мной из чистой дистиллированной выгоды! Выкуси, исекай! Никаких тебе любвей! Нет, симпатия есть конечно, но у той же Саяки я с большим трудом конкурирую с пивом, а отчаянно любит она меня только вляпавшись в очередную ж… ну, или в постели.
— То есть, если мы тебя берем, то до кучи получаем большие проблемы с Гильдией Авантюристов, да? — пробурчал я, от чего Саяка задумчиво замолчала, практически перестав рыдать, а рыжая завыла, как Ассоль на светло-бордовые паруса в 36-ой день рождения.
Это мне, неожиданно, понравилось. Опыт с Гильдией у меня был отвратительный — везде местечковая порука, трусливые и жалкие авантюристы, больше похожие на гламурных охотников за головами, Мастера Гильдий, каждый из которых себя чувствовал маленьким хозяйчиком в выделенной ему норке. Иметь с ними дела? Ну, с одной стороны, они как бы мои хлеб, соль, мясо, пиво и дворцы, потому как мне при убийстве монстра много чего падает. С другой стороны… я получаю еще одну наглухо зависящую от меня девушку, которая не имеет никаких подвязок со стороны. Кроме того, она великолепно владеет своим оружием и классом, представляя из себя юркое, ловкое и очень злобное на урон существо.
А жизнь… жизнь не состоит только из убийства монстров. Это мне все последние события показывают. Черт побери, да я уже мечтаю просто поубивать кого-нибудь в свое удовольствие!
— Ладно, — решился я, вставая, — Возьмем тебя с собой. Сделаем даже так — раз у вас с Саякой мечты почти одинаковые, будете половину прибыли откладывать себе на будущее. Но меня слушать от и до! Как в армии!
— А… а как же Гильдия? — неверяще пробулькала Тами Мотоцури, тараща на меня опухшие и покрасневшие глаза. Тем же самым занималась и Такамацури, только вот градус обалдевания в её опухших глазах бил все рекорды. Бедная великая мудрица лишь открывала и закрывала рот аки рыбка.
— А нам на них чхать! — бодро сказал я, разворачиваясь к девушкам спиной и быстро сдирая с себя рубаху, — Мы якудза!
…и поиграл мышцами спины, заставляя татуировку рыбоголового енота сплестись в схватке с тигрообразной крысообезьяной.
Ответом мне была тишина. Обернувшись в недоумении, я увидел двух вырубившихся девиц с закаченными глазами, и изо ртов у бедолажек шла пена.