— …то они умрут, — понимающе закивал я, — А Гильдия останется без прибыли.
— Хорошо, что понимаешь, — женщина улыбнулась, хотя её взгляд остался пронзительно-холодным, — Значит, должен и понимать, сколько проблем могут доставить важные люди. Умирающие важные люди. Доставить тебе.
— На другом континенте? — тут уже оскалился я, — Не смешите мои тапочки, мадам! Вам от меня нужно добровольное согласие и добровольная работа. Этим вашим «важным» людям насрать, откуда возьмутся нужные им вещества, прижмёт — и они купят себе Героя. Я слышал, что еще несколько штук остались. А вы останетесь ни при делах. Вот и всё.
Этот спич заставил гномку замолчать еще. На неприличное долгое время. Затем она выдохнула так, что со стола слетели несколько бумаг, а потом как-то расслабилась, признавшись:
— Да мне плевать на всю эту тряхомудию, Мач! В глубокую штольню плевать, кирку им жопу! Только вот спрос будет в первую очередь с меня! Ты-то же тут!
Последнее прозвучало почти жалобно.
— Давайте тогда поговорим предметно, — сделал предложение я.
Тётка вздохнула, скрипнула пудовыми кулаками, а затем… разговорилась. Место тут, у замка Скригган, хлебное, хоть и напряжное, а ей повесили ультиматум. Либо она меня «к ноге», либо будут проблемы. Даже не проблемы, а «проблемочки» масштабов незабвенного Бенджоу Магамами. Рычаги воздействия у дамочки… имелись. Прикормленные Авантюристы, общественное мнение… только вот этого недостаточно.
Есть такой вопрос — а где наш средний по психбольнице Герой берет себе компаньонов? Он же не может таскать с собой дочку купца или какую-нибудь прынцессу просто ради любви к искусству? Компаньон должен быть боеспособный, то есть полезный. А это добро, во всём его великолепии, есть лишь у Гильдии Авантюристов. Разумные, живущие за счет убийства монстров. У этих мальчиков и девочек, что совершают подвиги с Героями, есть своя жизнь, родственники там и прочие кракозябры типа любимых домашних черепашек. Что из этого выходит? Герой зависит от компаньонов, иногда даже очень сильно, а его компаньоны зависят от Гильдии. Воздействовать на посланника божеств можно довольно легко. Разумеется, если не перегибать.
И вот тут я такой красивый, на которого крючков нет. Что Тами, что Саяка — «дикие», без всяких связей с прошлым, на которые можно подействовать. А если тётка не добьётся от меня содействия, то кисло будет нам всем, только ей хуже всего — так как прогибать и нагибать нужно гостя императорской семьи, а старая императрица вовсе не славится кротостью, любовью и всепрощением.
Затык.
Тетя вышла из-за стола всем своим 120-килограммовым телом, открыла солидный сейф, достала оттуда пузатую бутыль толстого зеленого стекла, выглотала половину, потом сунув бутылку мне, печально призналась, что мы в жопе. И жизнь никогда не будет прежней.
— А что…, - протянул я, таща ментально хорошую мыслю за хвост обратно в череп, — …а что, если нашего с вами разговора никогда не было, уважаемая Эргонохильда?
— Сдурел? — хмыкнула вполне себе пьяненькая гнома, которую ядрёная смесь из бутыли проняла практически сразу, — Думаешь, у меня тут стучать некому? Ха! Да тут, возле Скриггана, самая большая концен… трация кандидатов на золотой класс!
— Ну, это мелочи, — барственно махнул я рукой, — Просто представьте, что разговор между нами не состоялся, потому что вам пришлось меня изгнать из Гильдии до него. Как вам?
Капитальная женщина капитально отхлебнула, потом подумала, потом подумала еще сильнее, а затем помотала головой, показывая мне два коротких мускулистых пальца.
— Первое, изгнание — это не чих собачий! Ты такое должен сделать, чтобы прямо ух!! А второе… не поверят. Уже не поверят, Мач Крайм. Слишком мы тут долго трындим.
— Предоставьте это мне, — улыбнулся я.
— Думаешь, у тебя что-то выйдет? — хмыкнула Эрогонохильда, откладывая бутылку, — А… знаешь, доверюсь! Всё равно выхода нет!
— Тогда… раздевайтесь!
— ЧТО?!
Как она орала… как она ревела! Эти вопли, этот зов удовлетворяемой гномьей плоти разносились по всему лагерю и всему Скриггану, шатая заборы и пугая ворон! Я выбил все окна, чтобы уменьшить резонанс, но всё равно — убегал из здания Гильдии оглушенный и очумевший от полутора часов воплей!! Вылетев из главного входа, как из пушки, я почти впилился в толпу, плотно окружившую здание. Все собравшиеся люди, эльфы, гномы и прочая гадость смотрели квадратными от изумления глазами!
— МАЧ КРАЙМ!! — громовым голосом донеслось с балкона. Там стояла она, Эргонохильда. Красная, распаренная, с дикими глазами, тяжело дышащая… в простыне на голое тело. И смотрела на меня как Америка на «Северный Поток-2».