К закату экипажи покинул корабли. Остались только вахтенные команды.
* * *
Среди ночи меня поднял Дубовцев.
– Только что посыльный был, – сказал он, натягивая на меня сюртук, и помогая вдеть ноги в сапоги. – Всем офицерам приказано немедленно явиться в штаб.
Возле штаба ярко пылали факела. В здании были зажжены люстры. Офицеры толпились на улице, жужжали, словно растревоженный улей. Я наткнулся на лейтенанта Метаксу.
– Егор Павлович, что происходит? – спросил я.
– Сам не знаю, – пожал он плечами. – Говорят, французский флот обнаружили.
– Близко?
– Вряд ли. Не успели бы они так быстро подойти. Но, всякое может быть.
Вскоре всех пригласили в зал офицерского собрания.
– Господа офицеры! – сказал Ушаков. – Прошу прощения, что поднял вас в столь неурочный час. Но вести пришедшие из Средиземного моря требуют срочных решений. Французский флот беспрепятственно вышел из портов в составе семидесяти двух военных судов и четырёхсот транспортных. Каким образом хвалёная английская разведка не заметила отплытия столь огромной флотилии – одному Богу известно. Но не в том суть. Французская эскадра подошла к острову Мальта и взяла его без всякого сопротивления.
Офицеры зашумели:
– Как же это? На Мальте неприступная крепость. Отличная артиллерия. Гарнизон большой.
– Вот, так, – развёл руками Ушаков. – Уж не знаю, чем кавалеров мальтийского ордена так напугал бригадный генерал Наполеон, но магистр Фердинанд Гомпеш сдал Ла-Валетте без единого выстрела. По всему видно, дальше эскадра двинется к Корфу, а затем к Константинополю. Посему приказываю экипажам в полном составе прибыть на корабли. Быть готовым по первому же сигналу выйти в море. Береговой артиллерии подготовиться для отражения атаки с моря.
Хозяин продал мне за рубль и три копейки отличный деревянный рундук с оббитыми медью уголками. Закрывался он плотно. Даже если сей рундук окажется в море, то вода внутрь не просочится. Имелись скобы для навесного замка и крепкие петли. Мы с Дубовцевым уложили в него все мои вещи и отправили на корабль.
К полудню приказали всем офицерам срочно явиться в штаб. Адмирал объявил:
– Из Петербурга прибыла срочная депеша. Господа офицеры, как это не странно звучит, но нам приказано выдвигаться к Константинополю.
После недолгого замешательства, штаб взорвался возгласами:
– Ура! Идём брать Константинополь! Наконец то! Порта за все ответит!
– Не совсем так, господа, – остудил воинственный порыв Ушаков. Оглядел всех внимательно. Пожал плечами. Несмело продолжил: – Приказано вступить в союз с Турцией и совместно сражаться против французов.
Радость сразу утихла. Уступило место недоумению и растерянности.
– Это как же так? – спросил каперанг Сенявин. – Не могли бы вы, Фёдор Фёдорович, разъяснить ещё раз. В союзе с турками мы должны воевать против французов?
– Точно так, – кивнул Ушаков.
– Но французы всегда поддерживали Турцию в войне против России. Половина флота османов построена в Марсели или в Тулоне. Французы пушками их снабжали. Многие артиллерийские офицеры в османском флоте из французов…
– Согласен с вами. Сам в недоумении, – развёл руками Ушаков. – Но вот, недавно получил письмо от нашего посла из Константинополя, Василия Степановича Томара. Он мне пытается объяснить странное поведение султана Селима. Султан напуган идеями французской республики. Есть уверенность, что восставший против Блистательной Порты видинский паша Пасван-Оглу финансировался и снабжался оружием через французского посланника. Пугает султана и слишком деятельный бригадный генерал Наполеона. Боится, что тот вместо союзничества начнёт отбирать территории Османской империи. У него есть опасения, что на Ионических островах Франция готовит плацдарм для вторжения на Балканы. Италию французы уже захватили, могут оттяпать Грецию, Македонию и Болгарию. Французские гарнизоны стоят не только на Корфу, но и в прибрежных городах Парге и Превезе. Есть опасение, что Янинский Али-паша может переметнуться на сторону французов.
– Ещё интересная новость, – торжественно сказал Ушаков. – В связи с захватом французской революционной армией острова Мальта, Орден Святого Иоанна Иерусалимского обратился к российскому императору с просьбой предоставить убежище его рыцарям. На самого же Императора Павла Петровича возложен сан Великого Магистра! – Император стал главой ордена? – удивились офицеры.