— Введите двух ратоборцев, — сказал один из семи.
Тот, кто это сказал, не был тем, кто, по-видимому, председательствовал. Этот последний сидел молча и неподвижно.
Самуил хотел было двинуться вперед. Но в это время выступили на сцену двое молодых людей, которых вел третий. Самуил и Юлиус узнали в них двух своих университетских товарищей. Тот, кто велел их ввести, обратился к ним с вопросами.
— Вас зовут Отто Дормаген? — сказал он одному из них — Да.
— А вас Франц Риттер? — Да.
— Вы оба принадлежите к Тугендбунду? — Да.
— Как члены союза, вы помните, что обязаны безусловно повиноваться?
— Мы помним это.
— Вы оба из гейдельбергского университета, и оба корпоранты. Вы должны знать двух ваших товарищей, Самуила Гельба и Юлиуса Гермелинфельда?
Самуил и Юлиус молча переглянулись в своем углу.
— Знаем, — ответили студенты.
— Вы оба славитесь как искусные бойцы на шпагах, и вам всегда везло во время ваших студенческих дуэлей.
— Это правда.
— Так вот приказ. Не далее, как завтра, вы вызовете на дуэль Юлиуса Гермелинфельда и Самуила Гельба, под каким бы то ни было предлогом.
Самуил наклонился к Юлиусу и шепнул ему:
— Эта сцена не лишена оригинальности. Только зачем нас заставили при ней присутствовать?
— Вы повинуетесь? — спросил замаскированный человек.
Отто Дормаген и Франц Риттер молчали и колебались. Потом Отто ответил:
— Самуил и Юлиус тоже прекрасно владеют шпагами.
— Льстец! — пробормотал Самуил.
— Поэтому мы и избрали таких двух бойцов, как вы, — ответил на это голос замаскированного.
— Если имеется в виду нанести верный удар, — сказал Франц, — то лучше пустить в дело кинжал, чем шпагу.
— Я думаю, — пробормотал Самуил.
Замаскированный на это ответил:
— Надо, чтобы смерть имела естественное и простое объяснение. Студенческая ссора — самая заурядная вещь и не внушит никаких подозрений.
Студенты все еще как будто бы колебались.
— Помните, — добавил человек в маске, — что сегодня первое июня, и что через десять дней состоится общее собрание, перед которым мы должны будем испрашивать для вас либо награды, либо наказания.
— Я повинуюсь, — сказали один за другим Франц Риттер и Отто Дормаген.
— Хорошо. Желаю вам доброго успеха. Вооружитесь мужеством. Можете теперь удалиться.
Франц и Отто вышли с тем же самым человеком, который ввел их. Семеро в масках сидели, не говоря ни слова. Через пять минут тот человек вернулся и доложил, что студенты удалились.
— Введите двух других ратоборцев, — сказал тот же человек, который раньше говорил от имени семерых. Пристав совещания пошел в ту сторону, где ждали Юлиус и Самуил.
— Пойдемте, — сказал он им.
Самуил и Юлиус в свою очередь очутились в этой странной зале заседаний перед семью замаскированными.
Глава девятая
Самуил почти тронут
Тот же самый замаскированный человек, который говорил с Францем и Отто, обратился теперь к нашим друзьям:
— Вас зовут Юлиус Гермелинфельд? — обратился он к Юлиусу. — Да.
— А вы Самуил Гельб? — Да.
— Вы принадлежите к Тугендбунду, и, будучи его членами, вы обязаны нам повиноваться.
— Так.
— Вы видели сейчас двух студентов, которые только что вышли отсюда и слышали их имена? Вы знаете, какое обещание дали они на завтрашний день?
— Они обещали шкуру с медведя, которого завтра убьют, ответил Самуил, не упускавший случая позубоскалить.
— Они вас вызовут. Вы будете биться с ними. Вы лучшие Дуэлянты во всем гейдельбергском университете. Убивать их не следует, достаточно тяжело ранить. Согласны ли вы повиноваться?
— Я согласен, — отвечал Юлиус.
— Хорошо, — произнес голос таинственного незнакомца. — Ну а вы, Самуил Гельб, вы колеблетесь?
— Я? Да, — отвечал Самуил. — Я раздумываю о том, что в сию минуту обращаетесь к нам двоим точь-в-точь с таким же требованием, с каким только что обращались к тем двум, и я тщетно стараюсь уяснить себе, зачем вы натравливаете двух своих на двух своих же. До сих пор я думал, что Тугендбунд был основан не для того, чтобы устраивать петушиные бои, а для чего-то другого, более серьезного.